шипящий язык. Сквозь окна стали видны мерцающие огни и жёлтый полукруг. Некоторые, не выдержав, повскакивали со своих мест. Люди ошарашено глядели в окна. Одной даме стало плохо, и она лишилась чувств. Тильво ожидал, что ему велят прекратить пение. Но люди заворожено слушали. «Значит, не все потеряно. Им нужны… Эти… Как говорил библиотекарь, звезды».
Когда струны дайлы смолкли, Тильво ответила гробовая тишина пиршественного зала. Певец сидел в ожидании, не зная, что будет дальше. Он смотрел на лица своих слушателей. В их глазах отражался страх. Никто, почти никто, не ожидал такой песни. Конечно же, эта песня могла бы безнаказанно прозвучать в какой-нибудь захудалой таверне, да и то навряд ли. Но в доме знатного и всеми уважаемого господина — это было просто неслыханным. В сознании Тильво уже маячили Воины Неба в своих оранжевых одеяниях.
Люди молчали. Никому не хотелось быть замешанным в этой истории даже в качестве свидетеля. Тильво посмотрел на хозяина. В глазах Райманда читался животный ужас, но хозяин молчал. Неожиданно со своего места поднялся один из гостей. Неторопливой походкой он направился в сторону певца. Когда он уже находился на расстоянии одного шага от Тильво, к нему подошёл слуга с кубком в руках. Тильво заметил, что это был не тот слуга, который подал чашу хозяину, когда тот наградил ею Алрона. И скорее всего никто из гостей, да и сам хозяин, никогда не видел прежде этого слугу.
— Странны твои песни, Тильво, но хорошо ты играешь на дайле и прекрасен твой голос. Так прими же от незнакомца эту чашу с вином, раз хозяин не хочет тебя вознаградить.
«Так, теперь главное не нервничать, — подумал Тильво, — ни одним своим движением не выдать волнения. Если получится, то я буду жить. Если получится…» Тильво поклонился незнакомцу, взял из его рук чашу и не спеша начал пить. Когда певец полностью осушил её, он посмотрел на незнакомца. Тот с искренним интересом наблюдал за Тильво.
— Спасибо тебе, незнакомец, за то, что ценишь мой талант, и за… — Тильво не успел закончить фразу.
Рука, держащая чашу, ослабла, и она со звоном покатилась по полу. Певец судорожно схватился за горло и стал задыхаться. Глаза его при этом бешено вращались. Затем он начал медленно оседать. Он попытался удержаться рукой за стул, но рука была слишком слабой. Тильво упал на живот, судорожно дыша, его дыхание становилось все реже и реже.
ГЛАВА V
Тильво лежал на холодном полу лицом вниз и прислушивался к каждому шороху. Те двое, что притащили его в комнату, давно ушли. Интересно, получилось ли у него обмануть Слуг Неба? А кто же ещё мог покушаться на его жизнь? Кому ещё мог понадобиться певец, который может приоткрывать завесу Неба? Один раз он уже получил предупреждение. Или это не было предупреждением, а пробой сил? Сколько вопросов! Тильво искренне надеялся, что ему удалось изобразить отравленного. Любопытно, как подействовал бы яд, если бы он не выпил эликсир, который дали ему посвящённые? Должен ли он был умереть сразу или же через какое-то время?
Тильво осторожно перевернулся на спину и чуть приоткрыл глаза. Он лежал в небольшой комнате без окон. Вероятно, это было подвальное помещение того дома, в который его пригласили на торжество. Кроме нескольких бочек и факела на стене, который, по-видимому, забыли притащившие его сюда Слуги Неба, в комнате больше ничего не было. Певец осторожно приподнялся и посмотрел на дверь. Дверь была деревянной. Никаких окошек в ней не наблюдалось, и поэтому опасаться за то, что за ним кто-то подглядывает, не стоило. Хотя кто знает этих Слуг Неба? Может быть, они оказались хитрее и лишь создали видимость того, что у него все получилось. А, собственно, что получилось? Он находится в неизвестном месте, к тому же у него отобрали меч и, главное, дайлу.
Видать, дело серьёзное, если его просто не потащили на костёр. Возможно, здесь замешана история, которую он услышал от Альтаро. Хотя можно найти и более простое объяснение: он находится под покровительством посвящённых, и убрать его надо было каким-то изощрённым способом. Нет, все равно логику Слуг Неба понять очень сложно.
К тому же у Тильво сейчас существовала более актуальная проблема: необходимо выбраться отсюда. Стараясь ступать бесшумно, он подошёл к двери и приложил ухо. За дверью была тишина. Если кто-то и остался его сторожить, то он ничем не выдавал своего присутствия. Открывать дверь было делом опасным. Если она даже не на замке, то существовал, серьёзный риск сразу же попасться стражу. Самым логичным в подобной ситуации было просто ждать.
Но не успел Тильво додумать эту мысль, как за дверью послышались шаги. Певец мгновенно метнулся к тому месту, где лежал, занял ту же самую позу, в которой его оставили, и стал прислушиваться к звукам за дверью.
Шаги приближались, Тильво услышал скрип открывающейся двери. Судя по звукам, в комнату вошли двое. Они подошли к певцу очень близко, и Тильво показалось, что на него пристально смотрят.
— Мёртв? — спросил чуть хрипловатый незнакомый голос.
— Скажем, почти мёртв, — ответил другой.
Тильво показалось, что он уже где-то слышал его. И слышал его совсем недавно. Ну, конечно же, это был тот самый незнакомец, который подал ему чашу.
— Что с ним делать? — спросил первый голос.
— Подождём ещё полчаса, пока он окончательно умрёт.
— Может быть, ему помочь?
— Ни в коем случае. Или ты забыл о плане? На теле не должно быть никаких следов насилия. Певца отравили на пиру.
— Посвящённые не дураки. Мне кажется, что они всё-таки могут догадаться о том, что здесь замешаны мы.
— Кто-то из гостей обязательно проболтается о странной песне, и посвящённые решат, что его отравил испугавшийся хозяин. Кстати, где вещи певца?
Шаги направились к двери, послышался скрип, а затем еле слышный шёпот. Значит, за дверью все же кто-то был. Или же он пришёл вместе с этими двумя? Хотя даже если они считали его полумёртвым, то нужно было оградить тело от посторонних глаз. Интересно, как они все объяснили хозяину?
Тем временем второй из пришедших, вероятно, отдав какие-то указания, вернулся в комнату.
— Хорошо было бы его к нашим ренегатам в лабораторию, чтобы вскрыли его да посмотрели, кто он такой или что он такое на самом деле.
— Говорю же тебе, этого делать нельзя. Тем более, что это было бы абсолютно бесполезным. Он такой же человек, как и мы. Мы были в доме, где он вырос, и шли за ним по пятам до самого Терика.
— Ты хочешь сказать, что не веришь в то, что он из этих… — обладатель хрипловатого голоса перешёл совсем на шёпот, будто бы догадываясь, что их подслушивают, — из бессмертных.
— Не верю, — гораздо громче ответил знакомый Тильво голос. — Это противоречит всем описаниям. Но в том, что он как-то с этим связан, я уверен.
— А что сказал Сын Неба?
— А что Сын Неба? Он разве когда-нибудь говорил о чем-нибудь конкретно? Тем более этого не дождёшься от Рандиса. Хотя он и намекнул, что старик поволновался малость.
— Ещё бы ему не волноваться. Тут враз можно всего лишиться, если сбудется предсказание.
— Какое ещё предсказание?
— Я говорю о записях Ранде: «Если в мире останется хоть один бессмертный…»
— Слишком ты много знаешь.
— Так ведь положено мне. Я — Меч Неба.
— А вот об этом даже полумёртвый или мёртвый не должен знать. Так что заткнись. Понял? Где вещи это певуна?
— Сейчас принесут.
— Чтобы ни одной не пропало и все в целости и сохранности отнесли в «Пропащую душу». Ренегаты их смотрели?
— Да.
— И что?
— Конечно, ничего.
