— А теперь, когда Лайлы не стало?
— Я не видел ничего, кроме острова. Остров хоть и велик, но всё-таки это не целый мир. Скорее всего я отправлюсь странствовать. Хочу посмотреть и Большую землю, и Северные острова, побывать на юге и на востоке. Я умею петь и этим всегда заработаю на хлеб. А в тех краях, где песня не в большом почёте, я могу пригодиться как воин. Я хоть и знаю, что мой опыт владения мечом, доставшийся мне от другой жизни, рано или поздно должен исчезнуть, всё-таки надеюсь, что это случится не завтра. Интересно, как всё-таки люди отнесутся к тому, что Неба не стало?
— Мне тоже интересно, — Одэнер улыбнулся. — Ты какое-то время пробудешь в башне?
— Думаю, что да.
— Тогда ещё поговорим. А мне нужно сделать ещё одно дело.
— Какое?
— Похоронить посвящённых.
Этот день надолго запомнился Сыну Неба. Теперь уже бывшему Сыну Неба. Когда вместо привычных красок Неба вышину залил сплошной светло-голубой цвет и появился огненный шар, Сын Неба понял, что это конец. Конец прежнему миру. Его почему-то не волновало, каким образом всё это произошло. Главное, что это случилось. И теперь живое воплощение отлично работающей машины, состоящее из Слуг Неба, Воинов Неба, Мечей Неба, больше не существовало. А это значит, что и существование Небесной обители теперь под угрозой. И надо что-то делать. Иначе привычный, такой спокойный мир, где каждый человек занимал строго определённое ему место, может погрузиться в хаос.
На площади толпился народ. В гуле голосов Сын Неба старался уловить настроение толпы. Люди были испуганы и ждали ответа. Сын Неба понимал, что сейчас, только сейчас и никогда больше, у него есть единственный шанс, и он должен им воспользоваться.
— Дети мои! — стоя на балконе своего кабинета, начал свою речь перед огромной толпой Сын Неба. — Это свершилось! Я и те, кто мне помогал, победили!
По толпе прокатился ропот недоумения.
— Мы готовились к этому дню долгие, долгие годы. Небо, это ужасное чудовище, наконец-то повержено!
Гул толпы стал ещё громче, и Сын Неба на мгновение даже испугался, но, собрав всю свою волю в кулак, он продолжил:
— Вы спросите меня: что я такое говорю? Ведь я сам долгие годы твердил вам, что Небо вечно и предвечно, что оно благо. Я врал вам, дети мои.
Гул толпы стая медленно перерастать в рёв, и Сын Неба сделал еле заметный жест рукой, который увидели окружившие со всех сторон толпу Слуги и Воины Неба.
— Замолчите! Сын Неба говорит! — послышались снизу голоса.
— Небо — это ужасное чудовище, которое пожирало души умерших людей. Но теперь свершилось чудо. Утроба чудовища разрублена, и пленные души упорхнули на свободу. Вы спросите меня, почему я столько лет обманывал вас? Да, вы вправе спросить это!
— Почему ты нам врал, Сын Неба? — стали раздаваться голоса из толпы.
Сын Неба был доволен. Специально обученные люди, которых он называл кликушами, переодетые в обычных горожан, начали играть свои роли. И роли, как считал Сын Неба, несомненно, очень важные.
— Скажите мне, можно ли говорить тяжелобольному, что он умрёт? Добрый ли это поступок? Может получиться так, что он будет верить, что выживет, и действительно поправится, если не говорить ему, что он обречён. Будет ли злом такая ложь?
— Нет, — раздались голоса из толпы.
— Небо было всевидящим и всезнающим. И поэтому мы, те немногие, кто на протяжении веков тайно боролся с ним, вынуждены были до поры скрывать это. И вот час великой битвы настал. Одновременно по всему миру я и верные мне люди вознесли великую молитву, над словами которой бились лучшие мудрецы. И это был, поверьте мне, тяжкий труд. Многие молящиеся в это время со мной погибли от истощения сил, отдав свою жизнь ради победы. И я… Я!!! — закричал Сын Неба. — Я скорблю об этом и жалею, что не я был на их месте.
Сказав это, Сын Неба начал рвать на себе одежды.
Толпа снова затихла. Всё шло очень хорошо. Даже слишком хорошо. Основательно порвав на себе одежду и оставшись стоять практически голым, Сын Неба продолжил свою речь:
— Я прошу у своего народа прощения, что скрывал нашу великую тайну о том, как победить Небо, от простых людей. Но пусть истинное небо и огненное светило будут мне свидетелями, что по-другому мы бы не победили. Ибо только тайная борьба смогла покончить с Небом.
Сын Неба почувствовал, что начал заговариваться и ходить по кругу. Он снова сделал еле заметный жест рукой. И в толпе раздались крики:
— Расступись! Пропустите!
Толпа пропустила к самому балкону двух людей, нёсших носилки с лежащим на них человеком.
— Кто вы? И что вам надо? — спросил Сын Неба, повторяя про себя: «Только бы не сплоховали. Только бы не сплоховали».
— Мы родичи этого человека. Несколько дней он лежал в лихорадке, и мы думали, что он умрёт, — начал один из нёсших носилки. — Но когда не стало Неба, лихорадка начала отступать. Больному стало лучше, лоб его не так горит, как раньше. И во сне он всё время повторяет: «Отнесите меня к Сыну Неба».
— Я сейчас спущусь к нему, — сказал Сын Неба. Толпа удивлённо ахнула. Такого, чтобы Сын Неба спускался со своего балкона к простым людям, не видел ещё никто.
Дальше спектакль протекал по спокойному руслу. Сын Неба излечил больного силой солнца. А вскочивший со смертного одра больной стал пророчествовать и говорить, что во сне ему явились боги и сказали, что Сын Неба за свою тайную войну заслужил великую награду, и в подтверждение тому было явлено чудо исцеления. К сожалению, боги пока не могут вернуться в наш мир и поэтому назначают Сына Неба своим наместником. И именовать его теперь надо так: Сын Солнца и наместник богов.
Вспоминая все это, Сын Неба, нет, теперь уже Сын Солнца, улыбался. Спектакль был подготовлен за очень короткое время. Пока люди в недоумении протирали глаза и таращились вверх, он уже знал, как надо действовать дальше. Власть была самой большой и единственной его любовью, и он не хотел терять её благосклонного расположения.
Ничего, что ренегаты, на которых он возлагал большие надежды, полностью потеряли Силу. Теперь их можно со спокойной совестью обвинить во всех мыслимых и немыслимых злодеяниях и отдать на растерзание толпе. Ещё предстоит как-то договориться с посвящёнными круга тени и круга света, если таковые ещё остались. Ведь те из них, что присягнули Небу, тоже утратили свою Силу. Найти бы тех троих, что сбежали из его тюрьмы, да помириться.
И не страшно, что чудеса, которые, несомненно, надо было явить народу, пока что липовые. Может, удастся и настоящие со временем показывать. Главное, что в его распоряжении до сих пор находится отлаженный, собранный из тысяч людей-винтиков механизм, который до этого времени в управлении людьми практически не давал сбоев. А цвет одежд, атрибутику и молитвы очень легко можно изменить.
На столе Сына Солнца, как и много раз до этого, лежал чистый лист пергамента. Но в отличие ото всех прошлых неудачных попыток написать свой, собственный священный текст эта должна увенчаться успехом. Обязательно должна. И он напишет великую историю о тайном противостоянии Небу и великой победе над ним Сына Солнца и его соратников. Сын Солнца обмакнул кончик пера в чернильницу и начал писать.
ЭПИЛОГ
Площадь перед храмом Всех Светлых Богов была залита ярким солнцем. Солнце отражалось в окнах домов, бродило по пыльным улочкам и ярким огнём сверкало на куполе храма. На паперти стояла небольшая толпа людей, и ещё издали были слышны звуки дайлы и голос певца.
Человек с распушёнными седыми волосами, одетый в стары и темно-зелёный плащ, заинтересовавшись, подошёл к толпе. Правда, если говорить честно, то волосы у человека были не седые, состаренные временем, а пепельные. Человек, извиняясь, растолкал зевак и подошёл вплотную к сидящему прямо на земле певцу.
Певец был немолод, и его некогда светлые волосы местами тронула седина. На вид ему было лет
