Ильяна вспомнила, что в детстве она часто спала в доме дяди, если ей снилось что-то ужасное — мать думала, что неприятные сны оставят ее.
— Да нет, не надо, что вы, — возразила девушка, — перестаньте!
Извините меня! Со мной все в порядке! Может, давайте лучше поужинаем?
Мне просто хочется немного подумать.
— Садись, детка, садись за стол, — засуетилась мать, — сейчас поужинаем.
Ильяна села за стол, как раз напротив отца, но так и не смогла заставить себя заглянуть ему в глаза.
— Мышонок, — начал отец, — я ведь знал его когда-то. Мы с ним враждовали, потом мирились, потом снова враждовали. А ты… Ты увидела его таким, каким когда-то твоя мать повстречала его.
— Но ведь он… — начала было Ильяна, но тут же замолчала, решив не начинать разговора — так переживаний на сегодня больше чем достаточно.
— Что он, не такой? — поинтересовался дядя.
— Нет, каждый год он…
— Каждый год? — ахнула мать, так когда же…
Все-таки они подловили ее! Но Ильяна упорно не хотела ничего больше говорить. Ей хотелось забиться куда-нибудь в укромное место и забыть обо всем этом. Или упасть в обморок. Что она и сделала.
— Мышонок? — раздался голос отца. Ильяна повернула голову: она лежала на кровати, голова ее была как-то неестественно поднята на высоких подушках.
— Очнись, мышонок, очнись, — повторял дядя, все в порядке! Мы не станем ни о чем говорить. Сейчас мама принесет ужин, покушаешь.
— Как ты напугала нас! — сказал Петр с облегчением, — ты ведь упала в обморок!
— Прости, папа, — пролепетала девушка, — я не знаю, как это получилось.
— Но за что ты извиняешься? Ты ни в чем не виновата! Я отлично знаю этого Черневога. Когда-то я был самым близким его другом.
Ильяна не поверила в это признание. Но что-то все равно смутило ее.
— Мы поговорим об этом, — сказал отец, только попозже. Когда ты почувствуешь себя нормально.
— Ладно, — отозвалась девушка, но только я сейчас уже себя хорошо чувствую.
— Может быть, может быть. Но все-таки сначала тебе нужно отлежаться.
— Я…
— Знаю, знаю. Ведь вы уже поговорили с дядей. Может быть, он сболтнул тебе что-нибудь лишнее. Но только ты не извиняйся: ты ведь ни в чем не виновата. Может быть, только в том, что ты слишком долго все утаивала от нас.
— Но ведь мама наверняка бы вообще запретила бы мне ходить на речку!
Петр понимал правоту дочери. Ведь Эвешка с легкостью запрещала все, что ей не нравилось, а душа ее не лежала к очень многому. А он не всегда был достаточно тверд с нею, когда она слишком уж зарывалась.
Ведь не зря Саша столько раз подчеркивал, что Ильяна — это его, Петра, дочь.
— Знаешь, — сказал Петр дочери, — когда-то по молодости, напившись в кабаке, я сел на лошадь, и она перемахнула через высокий забор. Это был спор. Я выиграл его. Я был пьяный, и мне море было по колено. Я ничего не помнил, и мне было не страшно, хотя я рисковал шеей лошади, не говоря уж о моей собственной шее. Но мне по сей день снятся жуткие сны, я вижу, как этот забор приближается ко мне.
— Но при чем тут…
— При том, чтобы ты знала, кто твой отец! Иногда я бываю таким дураком! И делаю слишком необдуманные вещи! Но я никогда никого не заставлял беспокоиться обо мне. Я был абсолютно всем безразличен. Но за тебя, мышонок, мы все очень беспокоимся. Если ты сломаешь себе шею, мы будем несчастными до конца своих дней. Ты понимаешь меня?
Возможно, отец сильно удивил Ильяну свои рассказом, Но главным было дать Ильне понять, что от нее зависит не только настроение, но и жизнь ее родных.
— Но мне кажется, что ничего опасного в этом не было, — сказала девушка, — это и в правду так. Ведь он ни разу не причинил мне зла!
— Я верю тебе, — отозвался Петр, я ведь знаю все его повадки. Но ведь что-то ему от тебя было нужно! Он никогда не отличался добром. Знаешь, мышонок… Это похоже на водку: с каждой новой стопкой тебя затягивает все глубже. Когда ты уже напьешься, то тебе даже смерть не кажется такой страшной. Ты можешь мне не рассказывать, что ты чувствовала. Я ведь это знаю. Когда-то я и сам испытывал такие же чувства…
— Мышонок, — вступил в разговор Саша, успокойся все в порядке. Тебе лучше отдохнуть. Ты будешь спать здесь. Мы подадим ужин прямо тебе в кровать. А я сегодня заночую у вас, чтобы было спокойнее.
Договорились?
— Хорошо, — сказала Ильяна, и Саша, встав, повел к двери отца.
Эвешка как раз собирала на большой поднос ужин для дочери в кухне.
