Когда они открыли ворота, в загоне зашевелилась маленькая тень. Возле лошадей спал Син. Мальчик шагнул вперед и не издал ни звука, не попытался разбудить деревню… Он заливался слезами и все же протягивал вперед маленькие ладошки, помогая им седлать коней и привязывать переметные сумы. Вейни протянул ему руку, но тот с неожиданной силой обнял его. Затем, подавив свою боль, Вейни повернулся и забрался в седло. Моргейн уселась на коня, а Син под уздцы вывел лошадей.
Они тихо проехали по деревне, но в каждом доме при этом открывались двери. Выходили сонные жители в ночном белье и молча стояли в лунном свете, провожая их печальными глазами. Кое-кто помахал им вслед. Старейшины вышли на дорогу, преградив им путь. Моргейн остановила коня и поклонилась в седле.
— В нас нет больше нужды, — сказала она. — Если лорд кел Лир — ваш друг, он позаботится о вас.
— Ты не из них, — тихо сказала Битейн.
— Разве ты это не подозревала?
— Да, леди. Но ты нам не враг. Возвращайся, мы будем тебе рады.
— Благодарю тебя. Но у нас есть еще дела. Вы доверяете им?
— Они всегда заботились о нас.
— В таком случае, они и сейчас о вас позаботятся.
— Мы запомнили твои предупреждения. Мы выставим посты. Но вы не сможете проехать через Шатан без их позволения. Счастливого пути, леди. Счастливого пути, кемейс.
— Желаю вам удачи, — сказала Моргейн. Они проехали сквозь толпу, не в спешке, не как беглецы, но в печали.
Затем за ними сомкнулась тьма леса, они проехали мимо часовых, которые с грустью помахали им и пожелали успешного путешествия, и двинулись вниз по ручью, которому предстояло вести их.
Кругом не было ни признака присутствия врагов. Кони медленно шли во тьме. Оказавшись уже далеко от Мирринда, они спешились и провели остаток ночи закутавшись в одеяла и по очереди неся охрану.
Утро застало их в пути, они шли вдоль речушки по едва различимой тропе, пробираясь сквозь негустую листву, носившую неуловимые признаки того, что раньше здесь ходили.
Время от времени они слышали в кустах шорохи и испытывали чувство, что за ними наблюдают. Оба хорошо знали, что нельзя во всем полагаться на ощущения, к тому же никто из них даже мельком не смог заметить наблюдателей.
— Это не враги, — сказала Моргейн, когда чувство слежки ненадолго покинуло их. — Враги не настолько искусны в продвижении по лесу. Среди них лишь один — кайя.
— Рох вряд ли может оказаться здесь, — сказал Вейни.
— Я тоже сомневаюсь в этом. Наверное, это местные кел сопровождают нас.
Ей это не нравилось. Он чувствовал ее настроение и был согласен с нею.
Кустарник тянулся вдоль всего их пути. Кони не могли двигаться бесшумно, не ломая ветвей и не шурша листьями, и все же они постоянно слышали посторонние звуки, не шелест ветра. Он слышал эти звуки и постоянно оглядывался. На какое-то время звуки исчезли. Их путь очередной раз повернулся. Тропа поворачивала на изгибе ручья и здесь не была рассчитана на седоков — им приходилось сильно нагибаться, чтобы проехать под свисающими ветками. Это были гораздо более дикие и старые заросли, чем там, где они вступили в лес.
Вновь послышался посторонний звук.
— Сзади, — сказал Вейни, встревоженный.
— Покажутся ли они наконец или нет? — сказала она на языке кел.
Когда они, преодолевая трудности, сделали следующий поворот, на тропе перед ними предстал призрак — юноша, одетый в пестро-зеленый наряд, высокий и светловолосый, с пустыми руками.
Кони зафыркали. Моргейн, ехавшая впереди, придержала Сиптаха, и Вейни подъехал к ней настолько близко, насколько позволяла узкая тропа.
Юноша поклонился, затем улыбнулся, будто их удивление позабавило его. Здесь рядом был по меньшей мере еще один человек — Вейни услышал шорох позади, и плечи его напряглись.
— Ты — один из друзей Лира? — спросила Моргейн.
— Я его друг, — сказал юноша и замер, положив руки на пояс, наклонив голову и улыбаясь. — А вам хотелось моего общества, и потому я здесь.
— Я предпочитаю видеть тех, кто разделяет со мной путь. Я так понимаю, ты тоже поедешь на север?
Юноша ухмыльнулся.
— Я ваш страж и проводник. — Он сделал тщательный поклон. — Зовут меня Леллин Эрирен. А вас приглашают провести ночь в лагере милорда Мерира Мленнира, вас и вашего кемейса.
Мгновение Моргейн сидела молча, а Сиптах гарцевал под нею, привычный к резким стартам, которые обычно следовали за такими внезапными встречами.
— А как зовут того, кто наблюдает за нами?
К Леллину вышел еще один маленький смуглый человек, вооруженный мечом и луком.
— Мой кемейс, — сказал Леллин. — Сизар.
Сизар поклонился с грацией лорда кел, и когда Леллин повернулся, чтобы возглавить группу путешественников, предложив им следовать за ними, Сизар пошел пешком.
Вейни сквозь ветви следил за ними, чувствуя некоторое облегчение, ибо Сизар был человеком, как жители деревни, и был вооружен, в отличие от своего лорда. Либо их здесь все очень любят, либо они надежно защищены, подумал он, а также подумал, сколько их может оказаться поблизости?
Леллин оглянулся и ухмыльнулся, подождал, когда они приблизятся, и повел их другой тропой, в сторону от ручья.
— Так будет быстрее, — сказал он.
— Леллин, — сказала Моргейн, — нам посоветовали двигаться только вдоль ручья.
— Не беспокойтесь. Лир указал вам правильную дорогу, но по ней вы не придете и до утра. Следуйте за мной спокойно. Со мной не заблудитесь.
Моргейн пожала плечами, и они продолжили путь.
В полдень проводники объявили привал, и все немного отдохнули. Леллин и Сизар взяли предложенную им пищу, но тут же исчезли без единого слова и не появлялись очень долго, пока их не устали ждать и не стали собираться в путь.
Вокруг пели какие-то птицы, Леллин и Сизар то и дело сворачивали с тропы, чтобы появиться на следующем повороте. Похоже, здесь существовали более короткие пути, по которым не мог проехать всадник.
Затем, уже под конец дня, они почувствовали слабый запах дыма, и Леллин, вынырнув из чащи после одного из своих исчезновений, загородил тропу. Он снова поклонился, руки в боки.
— Мы уже близко. Прошу следовать за мной, не отставая и не перегоняя. Сизар пошел вперед, предупредить, что мы подходим. Со мной вам ничего не грозит, я отвечаю за вашу безопасность. Сюда, прошу вас.
Леллин повернулся и повел их по тропе, столь заросшей, что им пришлось спешиться и вести коней в поводу. Моргейн замешкалась, снимая Подменыш с седла и перевешивая его за плечи, а Вейни снял с лошади не только меч, но и лук с колчаном, и пошел последним, поглядывая через плечо и вокруг. Но ничего опасного он не замечал.
Это была не совсем поляна, не такая, как то место, на котором стояла деревня Мирринд. Среди деревьев с широкими кронами располагались шатры, а одно дерево было самым раскидистым — только его ствол шел на девять или десять человеческих ростов вверх, и лишь потом начиналась крона. Остальные деревья стояли вокруг него кольцом, раскинув длинные ветви, прикрывавшие тенью все шатры.
Никто им вроде бы не угрожал. Среди местных жителей были высокие беловолосые кел — и мужчины, и женщины, — и маленькие смуглые люди. Здесь были несколько стариков обеих рас, в мантиях — старые люди и старые кел, и у тех и у других волосы были посеребрены, что делало их похожими друг на друга, хотя некоторые люди носили бороды, а кел — нет, люди лысели, а кел, похоже, нет. Молодые, в зависимости от пола, носили бриджи или туники, а некоторые были вооружены. На вид они были добродушны, поступь их была свободной и уверенной, когда они сопровождали иноземцев, пришедших в их
