Решили развеяться, хотя понимаем, что показанное накануне можно прекрасно объяснить с рационалистической точки зрения. Однако какая приятная неожиданность – встретить столько замечательных людей в одном месте. А заодно обсудить оперативные вопросы. Совместить приятное с полезным.
И завертелся механизм большой политики. Тут и там начали проскакивать искорки интриг, грозясь разгореться то в пламя локального конфликта, то в смену неугодного режима.
Глупцы, они искренне считают, что от них что-то зависит! А ведь еще пара часов, и от их напыщенности не останется следа. Будут томиться в очереди и умолять принять во внимание их заслуги.
Надо заметить, далеко не все принимали участие в общем шуршании. Настроение Путина явственно отличалось от царившего в студии. Все попытки вовлечь его в беседу натыкались на вежливый, но твердый отказ.
Информированность дорого стоит. Вот что значит вовремя позаботиться об агентах влияния. Горжусь. Знай наших!
Звезды в шатре тоже не скучали, чему способствовали пышно накрытые столы с впечатляющим выбором горячительных напитков.
Точно, Last supper, подумалось мне. Мою иронию разделил Билл. Он, как и я, наблюдал за предэфирной суетой из аппаратной, большой комнаты, являющейся капитанской рубкой. Оттуда режиссеры командовали операторами и всей телевизионной командой, отвечающей за выход программы в эфир.
Когда мы увидели на мониторах, что Ларри появился в зоне действия камер, то покинули аппаратную и присоединились к крем-де-ля-крем мировой политики, но встали в проходе, чтобы не бросаться в глаза и не вызывать преждевременных вопросов.
Глава сорок четвертая
Кинг вошел в студию и удивился, насколько не похоже это помещение на то, в котором он работает в США. 'Декорации были теми же – стол и два кресла на фоне задника. Но установили их по одной стороне гигантского зала, практически на сцене, а сам зрительный зал наполнили наиболее узнаваемыми людьми планеты. Ларри, ухмыльнувшись, подошел к своему месту и поприветствовал ассистента звукорежиссера. Тот надел на Ларри микрофон и протянул миниатюрный передатчик. Привычным движением Ларри вставил его в правое ухо и услышал голос шеф-редактора, который из аппаратной был готов в любой момент подсказать новый поворот темы или напомнить имя собеседника. Кроме прочего он вел отсчет времени. На телевидении – дисциплина прежде всего, надо вовремя уходить на рекламу и заканчивать передачу, чтобы не сломать сетку вещания. Впрочем, сегодня это не важно.
– Ларри, слышишь меня нормально?
– Все в порядке, сколько до эфира?
– Десять минут. Папа уже здесь, закончили грим, сейчас приведут. Пока можешь пообщаться с публикой.
– Где Даниил?
– Тед сказал, появится вовремя.
– И что это значит?
– Ты спрашиваешь не того парня.
Ларри обогнул стол и подошел к аудитории, которая, заметив ведущего, начала рассаживаться на отведенные места. Должно быть, впервые в истории телевидения собрали массовку, у каждого из членов которой стул был подписан его именем.
Многих из стоявших перед первым рядом кресел Кинг знал лично. Президентов России и США он поприветствовал отдельно, прочим помахал рукой, хотя при других обстоятельствах наверняка уделил бы им куда более пристальное внимание.
Мы с Биллом по-прежнему стояли чуть в стороне и наблюдали за происходящим не без сарказма. Не думаю, что Ларри беспокоило наше отношение к нему. И вряд ли он изменился бы в лице, если бы узнал, что мы читаем его мысли. Он их не скрывал.
Как бы там ни было, его отношение к сегодняшнему действу не играет роли. Сегодня он выполняет функцию, смысл которой даже не осознает. И не надо. Есть кому распорядиться и в случае чего подставить руки.
Не буду лукавить. Конечно, как профессионал, я завидую мастодонту американского радио и телевидения. Он вошел в историю и заслужил право на этот день. Хотя ведущему сказать доброе слово о человеке в своей профессии настолько сложно, что труднее, пожалуй, лишь верблюду пройти через игольное ушко. Спасибо за напоминание. Знаю, что цитирую неточно. Но абсолютно верно по сути.
Вот прям выдавил из себя и всего аж передернуло... Я-то ведь и получше могу, да только не многие это знают. Вот что значит привычка, даже апостольством телевизионного сволочизма не выбить... А вы чего хотите, разве нормальный человек на ЦТ и ВР работать пойдет? Правильно, нет. В любой компании – запишите голоса на магнитофон и каждый скажет, что как раз его голос звучит противненько. И станут они грустными, задумчивыми и молчаливыми. А мы, профессионалы, каждый день слушаем собственный голос и наслушаться не можем. Выводы делайте сами. В свое оправдание скажу, что и апостольская работа подходит далеко не всем. Напряженный график, знаете ли. Да и ответственность ого-го. Например, через некоторое время конец света, а я с вами кокетничаю. Другой бы делом занялся... Я так борюсь с волнением.
Времени меньше и меньше... Приготовления позади. Вот и научная часть в полной готовности и ждет звездного часа.
Неподалеку от нас в выгородке, так, чтобы можно было снять камерами, находилась передвижная лаборатория. Там крутились Мафусаилы в белых халатах.
Заметив их, Кинг подошел и спросил:
– Парни, а как быстро вы сможете дать ответ?
Парни, трое из которых нобелевские лауреаты, переглянулись. Один ответил:
