школы. Это только спровоцирует его на проявление бурных эмоций. Он может начать шантажировать вас, жалуясь на болезни и страхи. Спокойно объясняйте ему, что школа — это неизбежное, но абсолютно нормальное явление. «Ты растешь, мы тоже когда-то были такие, как ты. И так же пошли в школу. А потом ты вырастешь и пойдешь работать. Это нормально. Надо просто найти, что тебя радует, и помнить об этом!»
Семь лет — своеобразный порог, ступень, перешагнув на которую, ребенок навсегда оставляет за спиной некоторые черты, характерные для дошкольного возраста. Связано это не только с новой социальной ролью («Раньше я был просто ребенок, а теперь я — школьник!»), но и с физиологическими изменениями в организме и прежде всего в коре головного мозга.
Хотя физиологическая и биологическая основы памяти у человека еще окончательно не ясны, психологи довольно четко определяют, что именно с семи лет (у кого-то чуть раньше, у кого-то чуть позже) у детей начинают формироваться более сложные образования нервных волокон, отвечающие за накопление и хранение информации. Говоря проще, объем памяти семилетнего человечка значительно превышает тот же показатель в шестилетнем возрасте.
Такая особенность организма сказывается практически на всем. Только с семи лет характеристики мозга позволяют ребенку отслеживать не только сиюминутные происшествия, но и целую череду событий, сопоставлять, делать выводы о причинах и следствиях. Те взрослые, у которых детские впечатления отпечатались особенно ярко, вспоминают, что только с семи лет начали осознавать, что мир вокруг возник задолго до их рождения, само понятие истории становится доступным лишь на пороге школы.
Другое проявление физиологического взросления мозга заключается в том, что у детей возникают и налаживаются основы самоконтроля. Они видят мир не только изнутри, но и себя в этом мире. И, желая оказаться достойным высокой оценки, находят в себе силы отказаться от сиюминутных желаний для выполнения «нужных» вещей.
Одна мама рассказывала, каким открытием для нее однажды стало взросление ее дочери. До семи лет та убирала игрушки только тогда, когда ее принуждали к этому, запрещали смотреть телевизор или гулять, пока она не сложит кукол и их многочисленные одежки в специальную коробку. И вот незадолго до школы мама стала случайным свидетелем такой сцены: дети под открытым окном звали девочку гулять. Та сначала заметалась по комнате в поисках уличной одежды, потом остановилась, подошла к окну и очень солидно (явно подражая взрослым) крикнула: «Сейчас, только игрушки соберу!»
Девочка явно примеряла на себя уже другую роль: из маленького детсадовского ребенка она хотела быстрее превратиться в школьницу, как в существо с высокой организацией. И если сами по себе ролевые игры характерны для детей уже с трех лет, то способность отказаться от забавы ради выполнения долга — свидетельство перехода в более взрослый возраст.
Правда, с приобретением нового статуса младшие школьники приобретают и новые страхи. Конечно, их уже меньше, чем у шестилеток (как мы отмечали, возраст в шесть лет — пиковый по количеству страхов), но они отличаются особой психологической напряженностью. Дело в том, что на смену страхам, основанным на инстинкте самосохранения, приходят страхи социальные, более сложные по своей структуре, а значит, и гораздо труднее определяемые.
Страх смерти родителей. Для детей семи-одиннадцати лет характерно уменьшение эгоцентрической и увеличение социоцентрической направленности личности. То есть с процесса познания себя они переключаются на познание законов общества. Социальная роль школьника налагает на него чувство ответственности, долга, обязанности, и это способствует более активному развитию нравственных сторон личности.
Теперь он боится уже не столько за себя, сколько за родных, близких людей. Над страхом собственной смерти начинает преобладать страх смерти родителей. Эти эмоции могут быть выражены особенно сильно, если после занятий ребенок возвращается в пустой дом и ему приходится еще какое-то время быть в нем одному, пока после работы вся семья не соберется вместе.
Любое опоздание мамы или папы воспринимается им с оттенком трагичности — почему они не пришли? А вдруг в метро очередной взрыв? А вдруг была автомобильная авария? Количество ужасов, которые способен вообразить ребенок за полчаса, не поддается исчислению.
Если вовремя не заметить тревожные симптомы и не снять их, у ребенка могут начать проявляться первые признаки невроза: плохой сон, заторможенность или наоборот, излишняя активность. Рано или поздно это обязательно начнет сказываться на учебе. Недовольство со стороны педагога только усугубит проблему, выведет страхи на новый виток.
Впрочем, от страха смерти родителей не застрахованы и дети, к которым в семье проявляется повышенное внимание. Ребенок, которого бабушка каждое утро доводит до порога класса, а после занятий —до дома, получает прививку не от страха, а прививку от самостоятельности. Привыкший всегда и во всем опираться на мнение старших, он совершенно теряется, когда такой поддержки не оказывается рядом. В результате его страх остаться одному получает только большую интенсивность.
Вообще, сам по себе страх смерти родителей в семи-одиннадцатилетнем возрасте свидетельствует только о нормальном развитии ребенка. Если он не переходит за рамки обычного страха и не приобретает вид невроза, бороться с ним легко — надо установить в семье простое правило: всегда сообщать друг-другу, кто где находится и когда вернется домой. Сегодня, когда сотовых телефонов нет, пожалуй, только у младенцев, соблюдать такое правило совсем не трудно. Но даже если все члены семьи не отличаются крайней степенью телефонизированности, помогут обычные записки, оставляемые на видном месте. Такая записка — не просто директива («Разогрей суп, не забудь сделать уроки!») — это сигнал внимания и присутствия («Мы с тобой, мы тебя любим, с нами все в порядке»).
Когда же страх выплескивается за края, мешая развитию ребенка, надо внимательнее посмотреть на причины, его обусловливающие. Скорее всего, мы имеем дело с комплексом страхов, большая часть которых тянется еще с дошкольных времен. Поможет обращение к психологу (кстати, в каждой школе должен быть штатный психолог, ведущий бесплатный прием проблемных детей) и тщательный анализ собственных слов и поступков. Ведь зачастую именно мы, взрослые, проецируем свои страхи на детей, заражая их тревожностью и беспокойством.
Второклассник каждый день жалуется на головную боль, конфликтует с учителем и сверстниками, плохо ведет себя на уроках, не может сосредоточиться. Каждый вечер превращается в битву за выполнение домашнего задания. Одно упражнение мальчик может писать полтора часа, изводя мать истериками и слезами. Иногда дело заканчивается тем, что уже за полночь мать выхватывает тетрадь у сына и дописывает урок сама, пытаясь изобразить неуверенный почерк ребенка.
Проблемный мальчик? Нет, мальчик, одолеваемый страхами. На приеме у психолога стало понятно, что ребенок, кроме прочего, плохо спит, может проснуться среди ночи с криком и потом будет долго отказываться возвращаться в постель. В приступах откровенности он делился с матерью своими видениями — как видел ее мертвой, в гробу, и монашка читала над ней Псалтырь.
Семейная ситуация у мальчика оказалась очень сложной: мама в разводе, ребенок живет с ней и бабушкой. Обе женщины крайне эмоциональны, разговаривают только на повышенных тонах, часто обсуждают свои болезни, а бабушка к тому же любит всплакнуть над внуком: «Вот умру, с кем же ты останешься! Матери-то надо свою жизнь устраивать!» При этом обе женщины относятся к ребенку с огромной любовью, ревнуя его друг к другу и стараясь предугадать каждое желание. Правда, при проявлениях истерики могут и шлепнуть по губам, накричать. Понятно, что курс коррекции поведения нужен в первую очередь им самим.
В данном конкретном случае психолог применила сразу несколько методик, касающихся гармонизации семейных отношений, раскрепощения ребенка. Был рекомендован строгий режим дня, мальчика записали в «мужскую» секцию — авиамоделирования. К концу второго класса он показал психологу свое главное достижение — оценки за четвертую четверть, где впервые не оказалось троек.
Страх «быть не тем». И все же ведущий страх в данном возрасте — это страх быть не тем, о ком хорошо говорят, кого уважают, ценят и понимают. Другими словами, это страх не соответствовать социальным требованиям ближайшего окружения, будь то школа, сверстники или семья.
Конкретными формами страха «быть не тем» являются страхи сделать не то; не так; неправильно, не так, как следует, как нужно. Во многом они формируются из-за того, что «правила игры» еще не ясны
