Итак, первый испуг прошел, можно попытаться выяснить, чем он был вызван. Объясните ребенку, что высказанный страх становится намного меньше, чем затаенный. Ни в коем случае не поднимайте ребенка на смех — каким бы незначительным вам ни показался повод испугаться, для него все это более чем серьезно.
Мама пятилетнего мальчика нашла такой способ снимать страх ребенка, когда ему приснится кошмар. Услышав, что он вскрикивает в кровати, она бежала в его комнату, будила его, и ребенок тут же начинал рассказывать, что именно напугало его во сне. Мама убедила его, что как только он рассказывает свои ужасы ей, они тут же уходят от него и уже не смогут вернуться. Способ оказался очень действенным: рассказав маме сон, ребенок тут же спокойно засыпал и уже не просыпался до самого утра. Буквально через месяц такой «терапии» страшные сны и вовсе перестали мучить ребенка.
Приведенный пример говорит о том, как важно помочь ребенку выговориться. Мы применяем именно термин «помочь», а не «заставить», потому что это должно быть осознанное желание самого ребенка. Оно может возникнуть только тогда, когда у малыша нет оснований не доверять родителям, когда он уверен, что его выслушают и отнесутся к его словам серьезно.
Поэтому, дождавшись, когда напуганное дитя перестанет дрожать, сядьте рядом с ним и спокойно попросите объяснить, что случилось. Иногда вопросы «в лоб» («Что же тебя так напугало?») не дают результата, ребенок не знает, с чего начать, и замолкает. Лучше помогать ему простыми репликами — «Ты играл во дворе с ребятами, а потом что-то случилось. Ты испугался и прибежал домой. Сейчас ты успокоишься и расскажешь мне, что случилось». Зная своего ребенка, вы можете предположить, что именно стало причиной испуга — появление незнакомца, большой собаки, драка или автомобильная авария. Если ребенок все еще не оправился от испуга, вы можете высказывать эти предположения, пока не поймете, что угадали.
Теперь ваша задача — показать чаду, что опасность не так велика, как ему показалось. Но не начинайте с отрицания. Главное — дать понять, что вы полностью на стороне вашего ребенка, вы разделяете его эмоции и ни в коем случае не порицаете за них. Ваш монолог может звучать примерно следующим образом: «Ты знаешь, я тоже очень боялся (боялась) собак в твоем возрасте. С какой-то стороны, это даже хорошо, потому что ты не будешь подходить к незнакомым собакам и пытаться гладить их по голове. Но, с другой стороны, собака ведь сама боится тебя еще больше! Ты крупнее ее, и тоже можешь причинить ей боль. А вообще, сами по себе собаки никогда не нападают первыми. Если собака подошла к тебе, она, скорее всего, хочет просто познакомиться или поиграть. А может быть, попросить чего-нибудь вкусненького. Если ты побежишь, она подумает, что ты играешь с ней, и побежит за тобой. А если будешь стоять спокойно, она просто обнюхает тебя и отойдет».
Еще раз напомним, что испытывать несколько общих страхов — вполне характерно для детей определенного возраста. Ваша задача — добиться не столько исчезновения страха вообще, сколько предотвратить появление общей тревожности и постоянного беспокойства ребенка. Это можно сделать, установив с ним тесные, доверительные отношения. Поможет в выстраивании такого мостика навык «активного слушания».
Что это такое? Это когда мы, взрослые, даем понять ребенку, что слышим его и разделяем его эмоции. Чтобы объяснить такой подход с практической точки зрения, рассмотрим два варианта диалога:
Сын: Я ненавижу детский сад!
Отец: Ничего не поделаешь, всем надо ходить в детский сад. А вырастешь, пойдешь в школу.
Или:
Сын: Ненавижу детский сад!
Отец: Тебе не нравится в детском саду, ты не хочешь туда ходить.
Какой из этих диалогов кажется вам более привычным? Конечно, первый. Второй вариант, скорее всего, вызовет у вас недоумение. А ведь именно так вы показываете ребенку, что слышите и понимаете его. Так вы не оставляете малыша наедине с его переживаниями, не даете ему закрыться в себе. Если уж папа не начал сразу орать и перевоспитывать, может быть, он сможет помочь?
Практика «активного слушания» очень эффективна. Родители рассказывают, что, начав применять ее, они достигали совершенно ошеломляющих результатов — за один прием узнавали о страхах и опасениях своих детей гораздо больше, чем за всю предыдущую жизнь. Здесь важно помнить, что вы все- таки — слушатель, а не рассказчик. Поэтому, повторяя (желательно, в других выражениях) эмоции ребенка, делайте после своих реплик большие паузы, позволяйте ребенку подтверждать или отрицать свое утверждение. И ни в коем случае не ведите диалог, занимаясь в это время своими делами. Ребенок должен видеть, что вы заинтересованы в разговоре, что для вас он самое важное дело на настоящий момент.
К трудностям с засыпанием может привести целый «букет» страхов, начиная со страха темноты и одиночества и заканчивая страхом мифических персонажей и нападения. Как правило, наиболее остро эта проблема выражается у детей от трех до шести лет. Внешние проявления ее практически одинаковы во всех случаях: перед сном ребенок капризничает, находит постоянные причины, чтобы отодвинуть время укладывания («хочу кушать», «хочу в туалет», «надо собрать игрушки»), вечером становится очень возбудимым, не может остановиться, бегает по дому и хватается за все подряд. Водворенный в постель, он долго вертится, не отпускает взрослых, просит, чтобы с ним посидели, полежали, рассказали ему сказку. Если оставить такого ребенка одного, он начинает плакать, иногда закатывается в истерике и может кричать всю ночь напролет.
Родители по-разному находят выход из сложившегося положения. Кто-то практически до школьного возраста спит вместе с ребенком, ломая свою личную жизнь и привнося дискомфорт в супружеские отношения. Кто-то прибегает к строгим мерам и наказывает капризулю, загоняя его внутренние конфликты еще глубже и вырабатывая у ребенка устойчивые неврозы.
Одна мама вспоминала, как процесс засыпания ее сына превратился в настоящую войну. «Он с самого рождения был беспокойным ребенком, много плакал, плохо спал. Но в настоящую проблему все превратилось годам к трем, когда мы начали приучать его спать самостоятельно. Здесь совпало сразу много острых моментов *- мы переехали в новую квартиру, отдали сына в детский сад, я вышла на работу. Сейчас я понимаю, что каждого из этих фактов в отдельности было бы достаточно, чтобы расшатать нервную систему ребенка, но тогда я была еще совсем неопытной мамой, и мне казалось, что он просто капризничает. Можно было два часа просидеть у его кроватки, спеть ему сорок восемь песен и рассказать пятьдесят сказок, но, стоило только подняться, чтобы выйти из комнаты, как он тут же отрывал голову от подушки: «Мама, ты здесь?» Я не высыпалась, ничего не успевала делать по дому, к тому же сильно нервничала из-за новой работы. Нечего и говорить, что уже через несколько месяцев у меня самой начинались истерики, как только приходило время отхода ко сну. Сегодня мне стыдно в этом признаваться, но я начинала кричать на ребенка, шлепала его по попе. Однажды даже выставила ночью за дверь, сказав, что пока он не успокоится, я не пущу его обратно, — ничего не помогало. Спасение пришло само собой. Я вновь забеременела и сидела дома, выйдя в декретный отпуск. Наш старший сын к тому времени уже достаточно подрос, чтобы играть в интеллектуальные игры. Я научила его играть в бридж, и с этого момента мы каждый день по два часа отдавали игре. Это кажется невероятным, но тогда все в наших отношениях с сыном поменялось: он начал понимать и поддерживать меня, научился сам засыпать, и, даже когда ему снились кошмары, он просто приходил к моей постели и тихонько говорил: «Мама, мне опять приснилось, посиди со мной немного, пожалуйста». И действительно, достаточно было посидеть с ним пару минут, как он засыпал.
Кстати, готовясь к рождению второго малыша, я накупила много педагогической литературы и поняла, в чем были мои основные ошибки. Теперь в нашей семье царит строгий распорядок дня, который немного меняется на выходных, но полностью не нарушается, я мало что запрещаю детям, но если говорю «нет» — слежу, чтобы этот запрет выполнялся. Но главное — у нас есть свое особое время, когда мы с детьми просто общаемся. Каждый день, независимо от настроения и дел, я прихожу к ним в спальню, и мы говорим обо всем, что случилось с детьми за день, читаем интересные книжки, «путешествуем» по карте. Это лучшее время и для меня, и для детей. Не знаю, стоит ли упоминать, но наш второй ребенок вообще не знает, что такое страшные сны, и засыпает, как только мы выключаем в комнате свет».
Это очень подробный рассказ обо всех типичных ошибках, которые совершают родители, сражаясь с ребенком за спокойное засыпание. Первая из них — отношение к проблеме малыша как к необъяснимым
