представлен тем же венецианским дожем).
В Константинополе произошел очередной семейный переворот: младший брат императора Исаака сверг его с престола и, выколов глаза, заточил в темницу вместе с сыном-наследником Алексеем. Однако Алексею удалось бежать. Он добрался до Вероны, где примкнул к венецианскому войску, идущему на соединение с основными силами крестоносцев. Их руководители обещали подумать, чем можно помочь изгнанному наследнику византийского престола, но только после завершения похода.
После этого кредитору оставалось лишь слегка надавить на должников: дож предложил крестоносцам не откладывать дело в долгий ящик, а брать Константинополь прямо сейчас. Венеция готова была выдать крестоносцам на эту кампанию 200 тыс. марок серебром, провиант и 10 тыс. венецианских солдат. Дандоло, несмотря на свои 96 лет, изъявил желание лично принять участие в штурме, хотя злые языки утверждали, что больше всего его привлекало участие в разделе добычи. А она предполагалась такой, что вопрос с рыцарским долгом Венеции решался сам собой.
Крест на походах
Посовещавшись, руководители похода приняли предложение дожа и пошли штурмовать Зару, правда, не все – Симон де Мунфор, например, со своими солдатами вообще покинул крестоносное войско. После ожесточенной осады город был взят и, как полагается, разграблен. Когда сведения об этом достигли Ватикана, папа пришел в ярость и под горячую руку даже отлучил участников похода от церкви; правда, тут же снял отлучение с условием, что крестоносцы воздержатся от разрушения города, а то, что уже было разрушено при осаде, восстановят в кратчайшие сроки. Условие выполнено не было.
Затем настал черед Константинополя. Обложив столицу со всех сторон, крестоносцы предложили узурпатору сдаться на их милость, вернуть трон законному наследнику и покинуть Константинополь с солидной суммой откупных. Предложение было отвергнуто, и город постигла участь Зары. Грабили его победители без остановки несколько дней и ночей. И награбили столько, что даже с учетом уплаты всех долгов Венеции в руках крестоносцев оставались сокровища на огромную по тем временам сумму – 400 тыс. марок.
Возведенный на престол законный император попросил крестоносцев не покидать Константинополь, боясь, что в их отсутствие его снова свергнут или убьют. За это он обещал им стабильное денежное довольствие, земли, оплату венецианского долга, а в перспективе переход империи в прямое подчинение Риму. Однако затем, укрепив с помощью европейских рыцарей собственную власть, император обманул союзников, что привело к новому витку противостояния между Византией и Римом. Последнему, правда, удалось на части византийской территории создать свой анклав – Латинскую империю, но она просуществовала недолго.
После Четвертого похода идея потеснить турок с Ближнего Востока начала выдыхаться. Хотя с 1217-го по 1254 год было проведено еще четыре крестовых похода, а до этого был своего рода акт отчаяния – крестовый поход детей, существенного значения для Европы они не имели. Крестоносцам удалось одержать несколько побед в Палестине (и даже в последний раз на короткое время взять Иерусалим), Египте и Тунисе, однако в исторической перспективе дело их было проиграно. С падением в 1291 году последнего оплота крестоносцев, Акры, на всей затее также можно было ставить крест.
Первая в Средние века значительная война цивилизаций имела неожиданное продолжение. Завоевать и даже существенно ограничить мусульман христианам не удалось: от двухвековой войны если кто и выиграл, так это экономически продвинутые торговые республики Италии. Но столкновение с иной цивилизацией не прошло даром. Богатая культура и развитая наука мусульманского мира, отдельные стороны его экономического и политического устройства и жизненного уклада, с течением времени частично впитанные европейцами, – вот что представлял собой асимметричный ответный удар ислама. Взять реванш Европа смогла не скоро: для этого нужно было дождаться новой эпохи, когда появится буржуазия и развитая промышленность с ее безотказными аргументами: кораблями, машинами, пушками.
Александр Малахов
Первые шабашницы Европы
Наверное, каждый знает, что в Средние века инквизиция охотилась на ведьм. Но на самом деле массовое уничтожение ведьм началось в эпоху Возрождения. Торжество гуманизма и спецоперации по уничтожению всех, кто «умеет летать на метле», – явления одной и той же эпохи. А знаменитая булла папы Иннокентия VIII Summis desiderantes affectibus была принята и вовсе лишь 524 года назад: 5 декабря 1484 года преследование колдунов получило официальное благословение.
Темные века
Наши представления о Средневековье в основном сформировались в помешанном на рационализме XVIII веке. Нетрудно догадаться, что в эпоху Просвещения очень не любили иррациональную средневековую культуру и охотно приписывали «мраку Средневековья» все несимпатичные сюжеты мировой истории. К числу главных страшилок, без которых не обходится ни один разговор об ужасах Средневековья, относятся рассказы об уничтожении ведьм. И лишь во второй половине XX века стало ясно, что придуманная просветителями стройная картина действительности не соответствует.
На протяжении тысячелетней истории Средневековья никому в голову не приходило организовывать правильную охоту на ведьм и колдунов. И это при том, что практически в каждой деревне имелись люди (чаще всего это были женщины), которые могли изготовить лекарство из трав, заговорить зубную боль или принять роды. В своей деятельности они пользовались приемами, восходящими к дохристианской эпохе, однако преследовать их никто не собирался. Более того, власти периодически издавали защищающие колдуний указы. Так, например, относящийся к 643 году эдикт лангобардского короля Ротара прямо запрещает христианам верить тому, что женщины могут быть вампирами и высасывать кровь из живых людей, и призывает судей не допускать, чтобы толпа на основе таких обвинений убивала женщин. Веком позже Карл Великий издал специальный указ, в котором предписывал казнить каждого, кто, подобно язычнику, верит в существование нечисти, способной пожирать людей.
Деревенские колдуньи действительно нуждались в защите. Дело в том, что во время стихийных бедствий, эпидемий и прочих неприятностей толпа нередко обвиняла живущую поблизости знахарку в том, что все это произошло по ее вине. Никто не знает, сколько колдуний погибло в результате подобных самосудов, но их явно было немало. Однако государство, как мы видели, такие расправы не поощряло.
Кого в Средние века действительно преследовали, так это еретиков. Но и эти преследования были куда мягче, чем принято считать. Инквизиция появилась не в Средние века, а в эпоху Возрождения: в Испании она была утверждена в 1480 году (то есть при жизни Леонардо да Винчи), а в Италии и вовсе в 1542-м. И тем не менее мы называем инквизицию средневековой, но никак не ренессансной.
Плоды просвещения
Как это ни странно, судебное преследование колдунов началось вследствие того, что интересующиеся античностью интеллектуалы заинтересовались магией. Если раньше на деревенских колдунов предпочитали просто не обращать внимания, то теперь изучать какие-нибудь тайные науки стало занятием вполне респектабельным. Если раньше колдовством интересовались в основном люди необразованные, то теперь читать или писать про магию стало модным занятием. Характерно, что всего через 13 лет после изобретения книгопечатания был напечатан трактат Fortalicium Fidei («Укрепление в вере»), посвященный борьбе с колдовством. Распространение при помощи печатного станка рассказов про то, какой вред приносят колдуны простым обывателям, способствовало возникновению массовой истерии, при которой каждый имел шанс быть обвиненным в колдовстве.
К тому же эпоха Возрождения расшатала стабильный и устойчивый средневековый мир. На смену чувству устойчивости и защищенности постепенно – ив основном из-за новой информации, которая разрушала привычные ценности, – пришли иррационализм и страх. Уже в XIV-XV веках любимой темой европейских художников становятся «пляски смерти». На сотнях картин изображен хоровод, в котором кружатся принадлежащие к различным сословиям люди, от Римского Папы до простолюдина. А руководит их пляской ухмыляющаяся смерть. Картины ада теперь изображаются куда чаще, чем картины рая. А на рубеже XVI и XVII веков, когда бесконечные войны и эпидемии чумы резко сократили население Европы, людей стала охватывать паника. Людям было необходимо найти виновных, которых можно было бы наказать за все беды и страхи. И роль козлов отпущения пришлось сыграть ведьмам.
