1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе

понимать однозначно, то есть как количество уничтоженных в результате политических репрессий.

Нарком Ворошилов, употребив термин «вычистили», имел в виду, видимо, общее количество командиров и начальников, исключенных из списков РККА. Среди них одна часть была арестована, другая же уволена по различным причинам (болезнь, невозможность дальнейшего использования, политическое недоверие, моральное и бытовое разложение, наконец ввиду смерти). Данное уточнение крайне необходимо для того, чтобы привести указанные выше разночтения к одной общей точке отсчета. Безусловно, увольнение по политическим мотивам вполне правомерно относится к разряду репрессий, как верно и то, что не каждый уволенный обязательно подвергался аресту, суду и тюремному (лагерному) заключению.

Уколов и Ивкин, используя данные судебной статистики (по материалам Военной коллегии Верховного суда СССР), доказали, что в 1936–1940 годах за контрреволюционные преступления (а именно они лежали в основе обвинений, предъявленных арестованным) было осуждено 10 838 человек, из них 2218 военнослужащих среднего, старшего и высшего комначсостава. Хотя приведенная цифра и не учитывает осужденных Особым совещанием НКВД СССР и другими внесудебными органами, однако доподлинно известно, что процент военнослужащих среди них был весьма невелик, ибо на местах их судили, как правило, военные трибуналы, а такая отчетность проходила через Военную коллегию. Поэтому следует согласиться с Уколовым и Ивкиным в том, что число подвергшихся политическим репрессиям в РККА во второй половине 30 х годов значительно меньше той цифры, которую приводят современные публицисты и исследователи[8].

Репрессии против командно-начальствующего состава Красной Армии – это одна из самых трагических страниц нашей истории, когда наказанию в массовом порядке подверглись совершенно невинные люди. Подобное никогда и ничем не может быть оправдано. Репрессии затронули все без исключения ячейки вооруженных сил страны – от подразделения до центрального аппарата наркомата обороны и Генерального штаба РККА.

В партийном гимне коммунистов «Интернационал» есть такие слова: «…Кто был ничем, тот станет всем!». Действительно, если проследить родословную многих руководителей партийных, советских, военных, профсоюзных органов, то можно убедиться в этой правоте: до революции они были ничем. Придя в нее от сохи и лопаты… станка и солдатского окопа, они вознеслись высоко, на недосягаемую доселе высоту, подтвердив тем самым правоту слов партийного гимна. И это советскими людьми признавалось объективной закономерностью.

«Кто был ничем, тот станет всем!..» «Страна должна знать своих героев!..» И она их действительно знала – героев гражданской войны, Краснознаменцев и орденоносцев. О них слагали песни, снимали фильмы, писали книги… И совершенно противоестественным представлялся обратный ход, движение вспять – «кто был всем, тот стал ничем!..» Но такое случилось в СССР в ходе репрессий сталинского режима против кадров страны, против собственного народа. Люди, имевшие большие должности, значительный авторитет и вес в обществе, отмеченные высокими наградами в одночасье становились в самом деле ничем, зеками, лагерной пылью. Сказанное в полной мере относится и к командно-начальствующему составу Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

В Красной Армии врагов вообще немного…

Слова, вынесенные в заголовок, были сказаны народным комиссаром обороны СССР в его докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года. Правда, произнося их, Ворошилов предупредил участников пленума, чтобы его слова понимали предположительно, ибо он надеется, что положение действительно таково.

Обращаясь к материалам этого пленума ЦК партии большевиков, следует помнить, что он занимает особое место в развернувшейся кампании чистки кадров в стране и Красной Армии в частности. С обстоятельными докладами о положении с кадрами в армии и на флоте на нем выступили К.Е. Ворошилов и Я.Б. Гамарник – начальник Политического Управления РККА. По их единодушной оценке, уровень политико-морального состояния личного состава Красной Армии не вызывал у них серьезной тревоги.

Приведем фрагменты из выступления наркома Ворошилова.

«…Доклады т.т. (товарищей. – Н.Ч.) Молотова и Кагановича, вчерашнее выступление тов. Ежова со всей ясностью, как прожектором, осветили подрывную работу наших классовых врагов и показали, как глубоко проникли они в поры нашего социалистического хозяйства и государственного аппарата…

Разрешите перейти теперь к военному ведомству. Лазарь Моисеевич (Каганович. – Н.Ч.) перед тем, как я пошел на трибуну, сказал мне: «Посмотрим, как ты будешь себя критиковать, это очень интересно»… Я ему сказал, что мне критиковать себя очень трудно, и вовсе не потому, что я не люблю самокритики, – особенно больших любителей самокритики, впрочем, среди всех нас немного найдется…

Но положение мое, Лазарь Моисеевич, несколько особое. И потому, что я представляю армию, – это имеет «кое-какое» значение, – и потому, что в армии к настоящему моменту, к счастью, вскрыто пока не так много врагов. Говорю «к счастью», надеясь, что в Красной Армии врагов вообще немного.

Так оно и должно быть, ибо в армию партия посылает лучшие свои кадры; страна выделяет самых здоровых и крепких людей. Что собой представляют вскрытые НКВД в армии враги, представители фашистских японо-немецких, троцкистских банд? Это в своем большинстве высший начсостав, это лица, занимавшие высокие командные посты. Кроме этой сравнительно небольшой группы вскрыты также отдельные небольшие группы вредителей из среды старшего и низшего начсостава в разных звеньях военного аппарата. Я далек, разумеется, от мысли, что в армии везде и все обстоит благополучно. Нет, совсем не исключено, что в армию проникли подлые враги в гораздо большем количестве, чем мы пока об этом знаем…»

Далее Ворошилов сделал краткий экскурс в недалекую историю страны, партии и армии, поясняя причину появления в РККА «врагов народа». Он рассказал о борьбе Троцкого с Лениным, о сильном влиянии троцкистов в Красной Армии в 1923–1924 годах, о падении этого влияния в последующие годы, о выдающейся роли И.В. Сталина в разгроме троцкизма.

«…В этот последний раз, когда Троцкий вместе со своими новыми подручными Зиновьевым и Каменевым был не только побит, но и выброшен из наших рядов, как открытый враг, он оставил и в стране, и в армии кое-какие кадры своих единомышленников. Правда, количественно эти кадры были мизерны, но качественно они представляли известное значение. Вот к этим кадрам относятся и те господа, которые ныне себя снова проявили в армии уже по-новому, как открытые, подлые враги, как наемные убийцы. Что представляют собой эти изменники и предатели персонально, кто они такие? Это, во-первых. Примаков и Путна – оба виднейшие представители старых троцкистских, кадров. Это, во-вторых, комкор Туровский, который, не будучи в прошлом троцкистом, тем не менее, невзирая на отрицание пока своей виновности, очевидно в скрытом виде, тоже является сочленом троцкистской банды.

Далее идут комдивы Шмидт и Саблин, комбриг Зюк, полковник Карпель и майор Кузьмичев.