годы была Военная академия РККА, с 1925 г. носившая имя М.В. Фрунзе. Если взять начало Великой Отечественной войны, то подавляющее большинство командиров стрелковых дивизий и корпусов, не говоря уже о командующих войсками армий и фронтов, почти все начальники их штабов — все они в свое время окончили или основной, или особый факультеты этой академии, или же Курсы усовершенствования при ней.
В качестве преподавателей в это старейшее высшее военно-учебное заведение подбирались наиболее подготовленные командиры из войск, имевших опыт командования полком, дивизией, а иногда и корпусом. Другие из них до назначения в академию возглавляли штабы дивизий, корпусов, военных округов. Характеризуя уровень подготовки педагогов академии, достаточно сказать, что в ее стенах преподавали бывший главком Вооруженными Силами Республики И.И. Вацетис, командующие фронтами в годы Гражданской войны — М.С. Свечников, С.П. Тимошков, начальники фронтовых штабов А.А. Балтийский, И.Х. Паука, командармы периода гражданской войны Е.Н. Сергеев, А.С. Белой, Н.Г. Семенов, Н.Е. Какурин, Н.В. Соллогуб, начальники штабов армий — Г.А. Армадеров, П.И. Ермолин, Е.А. Шиловский, начальники штабов военных округов — А.М. Перемытов, Б.И. Кузнецов и др.
Правда, репрессии 1937—1938 гг. значительно понизили военный и общий потенциал преподавательского состава академии — на смену арестованным профессорам пришли молодые выдвиженцы, которым еще предстояло стать умелыми военными педагогами. Однако, к счастью, под разящий меч репрессий попали не все из славной когорты заслуженных преподавателей, которые в свое время учили военачальников, войска которых приняли на себя первые удары германских войск в 1941 г. И было бы удивительно, если бы профессорско-преподавательский состав академии не следил за фронтовыми делами своих питомцев, на занятиях, а чаще всего кулуарно, подробно не разбирал проведенные ими операции, не критиковал их за неудачное планирование и исполнение этих операций (а таких в 1941 г. было большинство). Так что поводов для такой критики было предостаточно.
Безусловно, такие критические разборы действий тех или иных командиров, того или иного сражения проходили на фоне общего положения на советско-германском фронте, которое в 1941 г. было не в пользу Советского Союза. Поэтому, обсуждая неудачи Красной Армии, отступавшей на всех фронтах, вольно или невольно приходилось говорить об успешных действиях немецких войск. При определенных условиях последнее можно было преподнести как принижение роли Красной Армии и ее руководства, а также как восхваление германской армии, ее командиров, техники и вооружения. Чем и не преминули воспользоваться «компетентные органы». Там быстро «состряпали» дело об антисоветской группе, состоящей из преподавателей академии.
Победоносно окончилась война с Германией, которая была повержена и лежала в руинах у ног победителей. С блеском прошел в Москве Парад Победы. Советский народ с трудом, но начинал приходить к мысля, что войны уже нет и надо переходить на ритм мирной послевоенной жизни. Однако была группа людей, для которых эта война как бы все еще продолжалась, а их связь с немцами существовала, независимо от исхода войны.
Из доклада начальника Главного управления контрразведки «СМЕРШ» генерал-полковника В.С. Абакумова председателю Государственного Комитета Обороны И.В. Сталину о количестве арестов генералов Красной Армии, обвиненных в антисоветской деятельности и связях с немцами. Доклад датирован 31 августа 1945 г. «Кроме того, в Главном управлении «СМЕРШ» содержится группа генералов — преподавателей Военной академии имени Фрунзе — Плюснин Н.И., Буштачко Ф.С., Армадеров Г.А., Соколов А.Я. и Кузьмин Ф.К., которые были арестованы, как активные участники антисоветской группы, ставившей своей целью установление связи с немцами и свержение Советской власти. В процессе своей вражеской деятельности участники этой группы намеревались создать условия для того, чтобы пропустить немцев в Москву...»27
Слова «создать условия для того, чтобы пропустить немцев в Москву» придуманы и написаны, безусловно, не Абакумовым и не в 1945 г. Они, вне всякого сомнения, есть продукт образца 1941 г. и перекочевали они в этот документ, причем совершенно секретный (а в «СМЕРШ», видимо, несекретных бумаг не существовало), из следственных материалов, исполненных осенью 1941 г., когда немцам до Москвы оставалось рукой подать. Интересно только знать — каким таким образом группа пожилых людей собиралась пропустить немецкие войска в Москву? Уж не открыв ли глубокой ночью ворота, обманув при этом стражу? И где находились те ворота? Или тайными тропами, в обход сторожевых застав, провести немцев (сколько их — батальон, полк, дивизия?) в столицу СССР?
Несомненно и другое — основными, ключевыми здесь являются слова «создать условия». Что это за условия, весьма выгодные для противника под Москвой, которые могли ему создать несколько генералов — преподавателей академии (генералов без войск)? Притом находясь за тысячи километров от Москвы (академия в октябре 1941 г. была эвакуирована в г. Ташкент и возвратилась обратно только в мае 1943 г.). Вздорность этих утверждений видна невооруженным взглядом, однако тогда срабатывало и не такое...
Отмечая успешные действия немецких войск и прежде всего их танковых соединений, организованность и дисциплинированность немцев в разговоре между собой, в домашней обстановке, некоторые преподаватели приходили к такому «крамольному» выводу: «Если бы наши командиры и красноармейцы действовали так же целеустремленно и организованно, как немцы, то положение на фронтах было бы совершенно иным». За что эти педагоги и поплатились свободой...
Решающий удар по кадрам Военной академии имени М.В. Фрунзе чекисты нанесли осенью 1941 г., хотя отдельные «изъятия» были и раньше. Например, генерал-майора А.И. Де-Лазари арестовали 25 июня. Однако, повторяю, основная группа «заговорщиков» подверглась аресту в ноябре—декабре 1941 г., когда академия уже располагалась в столице Узбекской ССР. Очередность ареста этих преподавателей (все они имели звание генерал-майора) такова: Ф.С. Бурлачко и Н.И. Плюснин— 22 ноября, Г.А. Армадеров —
28 ноября, А.Г. Ширмахер — 18 декабря, А.А. Глазков, Ф.К. Кузьмин и А.Я. Соколов — 29 декабря.
В качестве руководителя антисоветской группы в академии следователи определили начальника курса генерал-майора Плюснина Николая Ивановича. Дадим краткую биографическую справку о нем.
Плюснин Ч.И, родился в 1891 г. в деревне Юшково Велико-Устюгского уезда Северо-Двинской губернии в крестьянской семье. Окончил реальное училище в г. Рязани. В октябре 1913 г. призван на службу в армию рядовым солдатом. Участник Первой мировой войны с августа 1914 г. В июне 1916 г. окончил 3-ю Московскую школу прапорщиков. Воевал на Западном и Юго-Западном фронтах, был ранен и отравлен газами. Последний чин и должность в старой армии — подпоручик, адъютант 62-го Суздальского пехотного полка.
В Красной Армии по мобилизации с октября 1918 г. Участник Гражданской войны на Северном и Западном фронтах. В ходе войны занимал должности: командира батальона Нарвско-Гатчинского стрелкового полка, командира 6-го Советского, 19-го Тульского и 500-го стрелковых полков, командира 3-й бригады 33-й стрелковой дивизии, начальника Пятигорского боевого участка. За боевые подвиги в Гражданскую войну награжден тремя орденами Красного Знамени.
После Гражданской войны командовал бригадой и различными полками. С ноября 1926 г. — помощник начальника 1-го отдела штаба Приволжского военного округа. В 1927—1931 гг. — командир 93-го стрелкового полка. С июля 1931 г. — помощник командира 16-й, а с апреля 1933 г. — 56-й стрелковых дивизий. С января
1937 г. — преподаватель, а затем старший преподаватель кафедры общей тактики Военной академии имени М.В. Фрунзе. В 1941 г. занимал должность начальника курса той же академии.
Как отмечалось, Н.П. Плюснина арестовали 22 ноября 1941 г. В чем же конкретно его обвиняли? Ему было предъявлено обвинение в том, что он на протяжении ряда лет проводил антисоветскую агитацию среди командиров Красной Армии, клеветал на советскую действительность. Выражалось это в том, что в 1930 г. он высказывал несогласие с политикой партии и правительства по вопросам индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства. По поводу войны с Финляндией он говорил в 1939 г., что Красная Армия в боях показала свою небоеспособность и не является той грозной силой, какой ее представляют руководители страны. С началом Великой Отечественной войны высказывал «пораженческие настроения», заявляя, что мир с Германией может быть достигнут либо ценой уступок ей значительной части территории СССР, либо оказания большой помощи СССР со стороны союзников.
В обвинительном заключении по делу Н.К. Плюснина все эти позиции были сформулированы так: «Сознался, что был противником советского строя и проводил организованную антисоветскую
