Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

(показания) легко опровергаются квалифицированной проверкой. Например, Эйдеман на предварительном следствии хотя и назвал Восканова в числе завербованных им лично в этот заговор, однако показаний о какой-либо конкретной его антисоветской деятельности не давал. Иван Иванович Гамазов, в свою очередь, давал показания о причастности Восканова к антисоветскому военному заговору со слов Эйдемана. Вдобавок к этому сам Гамазов в числе участников заговора по показаниям Эйдемана не проходит. Вот такая получилась нестыковочка!..

Изучение личного служебного дела Г.К. Восканова показывает, что за время службы в Красной Армии с 1918 г. он характеризовался только положительно.

Проводивший следствие по делу Г.К. Восканова капитан (затем майор) госбезопасности З.М. Ушаков впоследствии был осужден к смертной казни за нарушения норм законности, в том числе и за фальсификацию следственных материалов.

Военная коллегия Верховного суда СССР 20 сентября 1937 г. по пунктам 1«б», 8 и 11 58-й статьи УК РСФСР приговорила Г.К. Восканова к расстрелу с конфискацией лично ему принадлежащего имущества и лишению воинского звания «комкор». Определением той же коллегии от 25 августа 1956 г. он был реабилитирован.

Почти десять лет войска и службу связи Красной Армии возглавлял коринженер Синявский Николай Михайлович. Дадим небольшую биографическую справку о нем.

Родился Н.М. Синявский в 1891 г. в г. Брянске в семье слесаря Брянского арсенала. Окончив 4- классное городское училище в 1906 г., поступил работать на железную дорогу. Работал мальчиком в депо, учеником на железнодорожном телеграфе, служащим в конторе движения станции г. Брянск. С 1912 г. — телеграфист почтово-телеграфной конторы г. Брянска, где работал до Октябрьской революции 1917 г. В марте 1918 г. назначен политическим комиссаром связи Брянской почтово-телеграфной конторы. Член ВКП (б)с 1918 г.

В Красной Армии добровольно с июня 1918 г. Участник Гражданской войны на Южном, Юго-Западном, Кавказском, Восточном и Туркестанском фронтах. На Южном фронте в 1918 г. служил связистом в Управлении связи, а с декабря того же года — заместителем комиссара связи фронта. С января по май 1919 г. — начальник отдела связи Кавказско-Каспийского фронта, а с мая по декабрь того же года — начальник связи Восточного фронта. С мая 1920 г. — начальник связи Юго-Западного фронта, а с сентября того же года — Южного фронта и нарком почт и телеграфа Украины.

После Гражданской войны занимал ответственные должности в войсках связи РККА. С сентября 1921 г. — начальник и комиссар связи Вооруженных Сил Украины и Крыма, инспектор при начальнике Управления связи РККА. С декабря того же года по сентябрь

1923    г. — начальник связи Туркестанского фронта. С апреля

1924    г. — инспектор войск связи Красной Армии. В 1927 г. окончил Курсы усовершенствования при Ленинградской военной школе связи. С ноября 1929 г.— начальник Военно-Технического управления РККА. С июня 1931 г. — начальник Управления связи РККА. Был в служебных командировках: в Германии в 1931 г. (шесть месяцев), в Италии в 1932 г. (тоже шесть месяцев).

С середины 1935 г. — в резерве РККА. С июля того же года — заместитель наркома связи СССР. В 1935—1936 гг. (в течение полутора лет) находился в служебной командировке в Соединенных Штатах Америки. В феврале 1936 г. возвращен в кадры РККА с оставлением на работе в Наркомате связи СССР. Затем работал начальником 5-го главка Наркомата оборонной промышленности.

Являлся членом Военного совета при наркоме обороны СССР. Награжден орденами Красного Знамени РСФСР и Красной Звезды

2-й степени Бухарской Народной Республики.

СПРАВКА

по архивно-следственному делу № 967360 по обвинению коринженера Синявского Николая Михайловича.

Арестован 17 декабря 1937 г. без санкции прокурора. 29 июля

1938 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осужден по ст.ст. 58—1и «б», 58—7, 58—8 и 58—11 УК РСФСР к расстрелу. Судом

признан виновным в том, что в 1926 г. был завербован в «Польскую организацию войсковую» (ПОВ), ставившую целью свержение советской власти в СССР. По заданию ПОВ он через врага народа И.С. Уншлихта передавал до 1934 г. польской разведке сведения о Красной Армии. В качестве своего вербовщика Синявский назвал Я.К. Ольского-Куликовского.

А еще его обвиняли в том, что якобы он, будучи в 1931 г. в заграничной командировке, был завербован германской разведкой, которой вплоть до 1937 г. передавал секретные сведения о состоянии Красной Армии и Наркомата связи СССР. А связь с этой разведкой он поддерживал якобы через ее сотрудников — Шварца, Вальтера, Эберта, Фишера.

Но двух разведок чекистам показалось мало — ведь Синявский побывал в трех иностранных державах. Италия, видимо, им показалась несолидной страной и они ее исключили из итого списка. Синявский становится трижды шпионом — к Германии и Польше добавились Соединенные Штаты Америки, со спецслужбами которыми Николай Михайлович якобы стал сотрудничать в 1935 г., передав им сведения о радиовооружении Красной Армии. А. в качестве связных у него работали, по его словам, бывший в то время военным атташе СССР в США комбриг В.А. Клейн-Бурзи, а также американские граждане Файмонвилл и Рид.

Это что касается шпионажа. А теперь о его участии в военном заговоре. Из материалов дела видно, что в этот заговор Синявского в 1934 г. вовлек М.Н. Тухачевский, по поручению которого Николай Михайлович, будучи в командировке в Соединенных Штатах Америки, якобы установил связь с тамошними влиятельными реакционными силами и вел с ними переговоры на предмет оказания помощи заговорщикам в СССР. А еще чекисты выбрали Синявского в качестве связующего звена между главой организации «правых» А.И. Рыковым (в Наркомате связи СССР Николай Михайлович был у него заместителем) и руководителем военного заговора М.Н. Тухачевским. Здесь он выступал в роли своеобразного связного, передающего от первого второму руководящие директивы. Все эти формулировки вошли в текст приговора суда¹⁸.

Кроме показаний самого Н.М. Синявского, датированных

17 февраля и 20 марта 1938 г., других доказательств его виновности нет. Правда, к делу приобщена справка 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР от 16 декабря 1937 г., в которой приведены выписки из показаний арестованных И.А. Халепского, С.В. Бордовского, В.М. Примакова, В.И. Мутных об антисоветской деятельности Н.М. Синявского.

В ходе предварительного следствия Синявский признал себя виновным в шпионаже в пользу иностранных государств и в участии в военном заговоре. Он показал, что был связан или знал об антисоветской деятельности А.И. Рыкова, Я.Б. Гамарника, И.С. Уншлихта, И.А. Халепского, И.А. Адамовича, Р.А. Муклевича (заместителя наркома оборонной промышленности), В.Г. Кнорина,

О.В. Бордовского, Я.И. Алксниса, Я.М. Фишмана, Н.А. Ефимова. Кроме того, он признался, что лично завербовал для шпионской работы С.Я. Лямберга и П.К. Стржалковского и вовлек в заговор

А.М. Аксенова, И.Б. Позерна и другим сотрудников Управления связи РККА и Наркомата связи СССР.

В судебном заседании 29 июля 1938 г., которое продолжалось, включая вынесение и оглашение приговора, всего 20 минут, Синявский, как записано в протоколе, виновным себя признал. Показания, данные им на предварительном следствии, он также подтвердил. В тот же день Н.М. Синявский был расстрелян.

Как показала дополнительная проверка, проведенная сотрудниками ГВП в 1955—1956 гг., все показания Н.М. Синявского на предварительном следствии являлись вымышленными, не соответствующими действительности. Что представляли собой эти показания, видно из письма его жены Генриэтты Марковны⁷ на имя К.Е. Ворошилова, написанного в январе 1955 г.

«В 1949 году в гор. Свердловске, где я повторно после 1937 года была арестована и МГБ оформляло мое дело для Особого Совещания на вечное поселение в Красноярский край, у следователя на столе лежала объемистая папка, как он мне сказал, «дело Синявского