перевозили в назначенное место и складывали опять. Улицы широки и посередине настланы круглыми бревнами, положенными друг подле друга: без этих мостовых в мокрую погоду нельзя было бы двигаться от грязи. Земля в Московском государстве вообще чрезвычайно плодородна; некоторые места производят превосходные садовые плоды: яблоки, вишни, сливы, смородину; также овощи, особенно огурцы и дыни; но красивых садовых цветов в Москве мало; царь Михаил истратил много денег на выписывание дорогих растений для своего сада; настоящих, махровых роз в Москве не знали до тех пор, пока Петр Марселис не привез их из Готторпского герцогского сада. Немецкие и голландские купцы развели спаржу и салат; русские сначала смеялись над немцами, что едят сырую траву, но потом некоторые сами стали находить в ней вкус. К табаку сильно пристрастились с самого начала, как и другие народы, и точно так же, как и у других народов, чудодейственная трава, одаренная такою притягательною силою, подверглась жестокому гонению; Олеарий был свидетелем, как в Москве резали носы за табак мужчинам и женщинам. Олеарий жалуется на грубость русских, на их чрезмерную склонность к чувственным удовольствиям, даже к противуестественным порокам, жалуется, что разговоры их имеют содержанием грязные истории; отдает справедливость умственным способностям и ловкости русских в делах, но жалуется на их лживость. Жизнь простого народа отличается простотою; пища состоит из небольшого числа самых дешевых блюд; дрова также чрезвычайно дешевы; мебели в домах никакой, образа составляют единственное украшение голых стен. Роскошь богатых и знатных обнаруживается в большом количестве холопей (от 30 до 60) и лошадей. Часто дают они большие пиры, на которых подается множество блюд и напитков; но это стоит им недорого, потому что запасы получаются из деревень: кроме того, гости хорошо платят за честь быть приглашенными на пир знатного человека; если немецкий купец приглашается на такой пир, то знает, как дорого обойдется ему эта честь: воеводы в торговых городах отличаются подобным гостеприимством. Холопи не получают пищи от господ, но кормовые деньги, и в таком малом количестве, что едва могут поддерживать жизнь; от этого в Москве происходят частые воровства и смертоубийства. Затворничество девушек у достаточных людей, невозможность жениху видеть невесту до свадьбы и обманы, подстановка невест препятствуют супружескому счастию, мужья с женами часто живут как кошки с собаками. Из русских обычаев Олеарий упоминает о следующем: за восемь дней до Рождества Христова и до Крещенья по улицам бегают люди с огнем особенного рода (жгут они порох, сделанный из травы плауна) и подпаливают бороды прохожим, особенно достается от них бедным крестьянам; кто хочет, впрочем, может откупаться от них, заплативши копейку; их зовут халдеями, потому что они изображают тех служителей царя Навуходоносора, которые разжигали печь Вавилонскую для трех еврейских отроков. В Крещенье их окунают в прорубь и таким образом очищают от халдейства.
От увлечений польской исторической литературы перейдем к увлечениям русской. Причины увлечений очень хорошо излагаются в недавно вышедшей статье профессора Костомарова
Эти вполне верные мысли служат введением к историческому исследованию, в котором автор старается доказать, что известный подвиг Сусанина сомнителен. Какие же его доказательства?
«До XIX века, — говорит автор, — никто не думал видеть в Сусанине спасителя царской особы и подвиг его считать событием исторической важности, выходящим из обычного уровня». Но в самой статье приведена грамота царя Михаила 1619 года, данная зятю Сусанина, Богдану Собинину, в которой говорится: «Как мы, великий государь, были на Костроме и в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, и тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина, литовские люди изымали и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь, были, и он, Иван, ведая про нас, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти». Грамота была подтверждена в 1633 и в 1641 годах; в 1691 году от имени царей Иоанна и Петра; в 1767-м от имени Екатерины II. В грамоте прямо говорится, что враги спрашивали, где Михаил, пытали, значит, им это было нужно; Сусанин знал и не сказал. Понятно, что ни в XVII, ни в XVIII веке не думали торговаться с Сусаниным, задавать вопрос, действительно ли он спас царя? Нужно ли было подвергаться пытке и смерти? Враги были ничтожны, какая опасность могла грозить от них Михаилу? До таких тонкостей тогда не доходили, смотрели просто на дело: грозила опасность, и Сусанин спас от нее царя. Следовательно, вот уже несколько лиц, и довольно значительных, — Михаил, Петр, Екатерина, которые и до XIX века думали видеть в Сусанине спасителя царской особы и подвиг его считали выходящим из общего уровня.
Но, может быть, только эти люди смотрели так на подвиг Сусанина? Автор статьи говорит, что воображать себе Сусанина героем-спасителем царя и отечества мы привыкли со школьной скамьи; но может ли он указать время, когда началась эта привычка? Он указывает на географический словарь Щекатова (1804 года), где впервые рассказан был подвиг Сусанина с подробностями, которых нет в грамоте царя Михаила, автор статьи находит противоречие между рассказом Щекатова и грамотою, именно: в грамоте сказано, что царь жил в Костроме, а у Щекатова говорится, что он был в селе Домнине. Подобным противоречиям удивляться нечего: известно, как украшается и искажается предание, переходя из уст в уста, до тех пор пока не запишется, не напечатается; но дело в том, что украшенное, искаженное предание свидетельствует о важности события передаваемого. Автор статьи говорит: «Кто-то (сам ли Щекатов или тот, от кого он заимствовал) выдумал, будто царь Михаил Федорович находился тогда в селе Домнине». Но если мы этого выдумщика станем отодвигать назад от 1804 года, то где автор статьи прикажет нам остановиться? Автор находит новые искажения, т.е. новые подробности, в рассказах Глинки и князя Козловского, и эти новые подробности совершенно бездоказательно приписывает выдумке названных писателей; но сам автор приводит примечание князя Козловского о Назаровской рукописи, находившейся у Свиньина, в которой заключаются новые подробности, не внесенные, однако, князем Козловским в свой рассказ. Итак, все показывает нам, что о событии было несколько преданий с разными подробностями, а это прямо свидетельствует нам о достоверности и важности события, как бы оно ни произошло. Во времена Нестора, когда еще живы были старцы, помнившие крещение русской земли, ходили, однако, противоречивые известия о месте, где Владимир принял крещение. Что же, на этом основании можно отвергать самое событие и важность его? Наконец, действительно ли есть несогласимое противоречие между грамотою царя Михаила и рассказом Щекатова и других? В грамоте говорится, что Михаил был в Костроме, а в рассказах — что в селе Домнине. Но разве мы не употребляем и теперь имен городов вместо имен областей? «Куда он уехал?» — спрашивают. «К себе в Рязань», — отвечают, тогда как уехавший никогда в городе Рязани не живет, а живет в рязанских деревнях своих.
Далее г. Костомаров переходит к заподозриванью самой сущности известия, как оно помещено в грамоте Михаила, и замечает, что «об этом происшествии нет ни слова у современных повествователей, как русских, так и иностранных». Об иностранных писателях мы говорить не будем, ибо автор не потрудился указать нам, у каких иностранцев он хотел бы встретить известие о Сусанине. Что касается русских летописей, то автор утверждает, что они были довольно щедры на рассказы!.. Предоставляем автору доказать эту новость. Московский летописец (кто он был, неизвестно) слегка касается важнейших событий государственной жизни и жизни столицы: что же мудреного, что он не знал о событии местном, о событии костромском, о подвиге, совершенном в глуши темным человеком. Скажут: событие касалось самого видного лица в государстве, новоизбранного царя! Но спрашиваем: много мы знаем подробностей об этом лице из летописей? Когда после избрания Михаила нужно было отправить к нему торжественное посольство, то не знали, где находится новоизбранный царь! Что было с Михаилом до 13 марта 1613 года, об этом не знала Москва и ее летописцы, а подвиг Сусанина сам г. Костомаров относит ко времени до 13 марта. Известие о подвиге Сусанина могло быть принесено в Москву с прибытием сюда царя и его матери, что произошло не очень скоро, потом известие должно было распространяться уже из дворца, и через сколько времени могло
