мнению Италии, не имели никакого права в момент поражения менять свою позицию и, сделав ловкий прыжок, очутиться среди победителей. Но как бы то ни было, в силу обстоятельств пришлось уступить и в данном случае. Кроаты обратились за помощью к сербам, предоставившим им защиту как дружественной нации, которую против ее воли принудили принять участие в войне представители канувшего в вечность и преступного империализма. В апреле 1919 г. Италия признала вхождение кроатов в состав Югославии.
Венгрия в свою очередь откололась от империи и провозгласила себя независимой монархией. Австрия, оказавшаяся изолированной с древней и культурной столицей Веной в центре, попробовала предпринять подобный же шаг. Австрийцы провозгласили республику, объявили себя гражданами нового государства, никогда не состоявшего в войне с союзниками, и просили, чтобы их народ не был наказан за преступление канувшего в вечность режима.
Все эти перемены поставили вновь собравшийся Совет четырех перед новыми и крайне сложными задачами. Представители Чехословакии и Югославии были приняты как друзья и отчасти как союзники среди тех, кто был в ореоле победы. Австрийцы же и венгры, которые сражались с ними бок о бок на тех же самых фронтах и в тех же самых армиях, оставались вне круга победителей, в тени поражения, неся на себе клеймо виновников страшной войны. Хотя правящий класс Австрии и Венгрии нес на себе исключительную ответственность, – было все же нелепо смотреть на народонаселение того или другого из этих четырех государств или как на совершенно не виноватое, или как на особенно виновное. Все оказались в страшном водовороте одних и тех же событий. А между тем одну половину населения лелеяли, а другая была в загоне.
Два солдата служили в одном и том же полку, все время были неразлучны, вместе делили все опасности и трудности войны. Война кончилась, и они вернулись домой, каждый в свою деревню. Но между этими деревнями теперь проведена новая линия новой границы. И вот одному из этих солдат только по счастливой случайности удалось живым уйти от мести победителей, в то время как другой неожиданно для себя самого оказался в роли одного из этих самых победителей. К этим марионеткам судьбы невольно чувствуешь жалость. Они несчастны потому, что родились в центре европейского континента.
К этой-то странной и полной воинственного шума сцене мирная конференция старалась применить принцип самоопределения, который лег в основу договора с Германией, и этим путем перечертить наново всю карту центральной Европы. Слово «чехословаки» было ново для британских ушей, но древнее королевство Богемии и Моравии, где жили чехи, будило в британском народе память о короле Венцеславе на торжестве Стефана, о слепом богемском короле Яне в битве при Креси, о германском девизе в гербе принца Уэльского «Ich Dien», а может быть также и память о Яне Гусе. Таковы увековеченные временем народные традиции. На протяжении нескольких столетий мы совершенно потеряли Богемию из виду. Личный союз двух корон – Австрии и Богемии – в XVI в. сделал главу Габсбургского дома австрийским императором и королем Богемии. Тридцатилетняя война объединила обе страны неизгладимой печатью страданий. Богемия, преследуемая за протестанство, была насильственно подвергнута частичному обращению в католичество. Начиная с 1618 г., после страшного поражения богемцев в битве при Белой горе, Габсбурги управляли завоеванным королевством с чисто самодержавным деспотизмом. Но богемский народ никогда не мог с этим примириться. Его национальное чувство дремало в течение всего XVIII в., но воспоминания о национальном могуществе все еще продолжали жить в нем, и власть традиций все еще была сильна. Во второй половине XIX в. началось возрождение богемского национализма, воплотившегося в чешском движении. Народное образование воскресило и здесь, как повсюду вообще, давно забытый национальный язык. Школы сделались центром борьбы между чешским народом и императорским правительством. Одновременно заявили о себе и лингвистическое движение и движение в пользу национальной независимости. Император Франц-Иосиф короновался в Будапеште, как король Венгрии, но желание чехов, чтобы он явился в Прагу и там короновался как король Богемии, было им упрямо и – как теперь нам представляется – неосновательно отвергнуто.
Во время войны чешское движение выразилось вначале в требовании автономии, а позднее полной независимости. Чехи привыкли искать сочувствие в России. После русской революции они, руководимые Масариком, обратились за помощью к США и к западным державам. И независимость была уже признана. Оставалось только определить их границы. И вот тут-то и явились на сцену разные осложнения. Богемия и Моравия заключали в себе по меньшей мере три миллиона жителей, говорящих по-немецки, населения крепкого по культуре и национальному сознанию – подобно ульстерцам в Ирландии. Исключить из Чехии все немецкое население значило бы сильно ослабить новое государство; включить его в состав Чехии значило в корне нарушить самый принцип самоопределения. Мирная конференция, поставленная перед этой дилеммой, решила руководствоваться старыми границами Богемии, резко обозначенными горными хребтами и освященными пятисотлетней традицией. Если не считать нескольких досадных, но незначительных изменений в границе с Австрией, то это решение мирной конференции можно считать полностью осуществленным.
Чехи, населяющие Богемию, объединились со словаками. Словаки живут на южных склонах горной цепи, к северу от Венгрии, и занимают небольшую часть Дунайской равнины. Словаки в течение нескольких столетий находились под управлением мадьяр, на которых они смотрели как на своих притеснителей. Сами они, так же как и чехи, принадлежали к славянской расе и говорили на диалектах одного и того же языка. Они горячо желали вырваться из-под власти Венгрии и войти в состав нового государства. Президент Вильсон в конце войны обещал профессору Масарику, что США будут содействовать включению словаков в Новую Богемию, и на основании этого Чехословакия, как мы знаем, провозгласила себя независимым государством. Проведение границы между словаками и мадьярами было сопряжено с многочисленными трудностями. Всякое предложение провести границу по той или иной линии вызывало серьезные протесты. Сочувствие комиссии склонялось в пользу словаков, и в результате около миллиона мадьяр очутилось против своего желания включенными в Чехословакию.
Королевство Югославия создалось путем соединения старого Сербского королевства (увеличенного аннексией провинций Боснии и Герцеговины) с Кроатией и Славонией. Кроаты в течение многих столетий находились под властью венгерской короны. Они не были притесняемы, подобно словакам, и до войны деятельно организовывали у себя самоуправление, пользуясь для этого конституционными и законными методами. Далматийцы и словены, жившие в гористой местности к северу и северо-западу от Венеции и Триеста, принадлежали Австрийской короне. Оба эти народа стремились выйти из повиновения Австрии, и вскоре новое Сербско-кроато-словенское королевство начало свое земное существование.
Опять требовалось определить границы нового государства. Границы между Югославией и Венгрией не представляли больших затруднений. Сложнее дело обстояло с австрийской границей; здесь для окончательного решения пришлось прибегнуть к плебисциту. Самым трудным оказался вопрос о границе с Италией. В данном вопросе конфликт между победоносными союзными правительствами приводил к вооруженным угрозам. Вопрос о границах Италии и Югославии был решен путем сепаратных переговоров межу обеими странами.
Румынии, подобно Сербии, довелось получить значительную территорию с многочисленным населением. Полумесяц Румынии на карте превратился в полный месяц, благодаря присоединению к Румынии Трансильвании. Разрешение трансильванской проблемы на основе принципа самоопределения не могло быть достигнуто. Значительное по численности венгерское население было изолировано в румынском окружении. Население румынской зоны желало присоединиться к Румынии; составлявшие же ядро страны мадьяры желали присоединения к Венгрии, но как то, так и другое желание шло вразрез с принципом самоопределения. Обязанная считаться с этим принципом и сознавая в то же время, что целость Трансильвании имеет большое значение, мирная конференция передала всю страну Румынии и этим отняла у Венгрии по крайней мере еще миллион мадьяр.
Новые границы Венгрии и Австрии были результатом этих решений. Венгрия отдала Словакию Богемии, Кроатию – Сербии, Трансильванию – Румынии. От Венгрии требовали еще, чтобы она отдала значительную территорию с говорящим по-немецки населением близ Вены Австрии для того, чтобы облегчить снабжение этой всеми покинутой столицы. К своему большому несчастию, мадьяры в критический период Парижской конференции потеряли власть над собою. Коммунистическая революция вспыхнула в Будапеште. Бела Кун – ученик Ленина и наемник, оплаченный Москвою, – захватил власть в
