Он вскрыл конверт и довольно долго глядел на листок письма. Видел он следующее:
Дорогой лорд Иден!
Мне стало известно, что вы заняты будущей судьбой наших древних замков. Я был бы весьма признателен, если бы Вы сообщили мне, каковы Ваши планы в отношении замка Туч, принадлежащего мне, чтобы я мог заранее подготовиться.
Искренне Ваш
— Кто такой Туч?—спросил озадаченный политик.— Пишет он так, будто мы знакомы, но я его не помню. И где этот замок? Надо взглянуть на карты.
Они глядели на карты много часов, перерыли Берка, Дебретта, «Кто есть кто», атласы и справочники, но не нашли вежливого и твердого помещика. Лорд Иден был огорчен — он знал, что в глуши иногда таятся очень важные особы, с которыми не оберешься хлопот. Он знал, что аристократы, его собственный класс, должны быть с ним во время переворота, и очень старался не обидеть ни одного чудака или самодура. Но, как он ни огорчался, он бы утешился, если бы не то, что случилось через некоторое время.
Однажды утром он вышел в сад и направился к известному нам столу, чтобы мирно выпить там чаю, как вдруг увидел в траве новое письмо. Оно тоже было без штемпеля, и почерк был тот же самый, но тон изменился.
«
Милорд!
Поскольку Вы разрабатываете свой проект, ни в малой степени не учитывая исторических заслуг и героических традиций замка Туч, я вынужден сообщить Вам, что собираюсь защищать до последней капли крови крепость моих предков. Кроме того, я призову на помощь английский народ. В следующий раз Вы услышите обо мне, когда я к нему обращусь.
Искренне Ваш
Заслуги и традиции упомянутого замка приковали на неделю двенадцать секретарей к энциклопедиям, хроникам и ученым трудам. Но самого премьера больше беспокоило другое: как попадает письмо в дом, точнее — в сад? Никто из слуг ничего не знал. Более того — премьера незаметно и тщательно охраняли, особенно с тех пор, как вегетарианцы сообщили, что будут убивать всех, кто санкционирует убийство животных. У каждого входа в его дом и сад кишели полисмены в штатском, и каждый из них клялся, что письма пронести никто не мог. Однако письма пришли. Лорд Иден долго об этом думал и сказал наконец, вставая с кресла:
— Надо поговорить с мистером Оутсом.
Юмор или справедливость побудили его пригласить на эту беседу все тех же трех влиятельных лиц. Не совсем ясно, мистер ли Оутс предстал перед их судом, или они — перед судом мистера Оутса. Лорд Иден долго говорил о пустяках, подходя все ближе к теме, и вдруг небрежно спросил:
— Кстати, вы ничего не знаете об этих письмах?
Американец ответил не сразу. Сперва он молчал, потом сам задал вопрос:
— А почему вы думаете, что я о них знаю?
— А потому,— не выдержал Хорес Хантер,— что вы связались с этой шайкой... С этими сумасшедшими...
— Что ж,— спокойно сказал Оутс,— спорить не буду, они мне нравятся. Вы говорите, они сумасшедшие. Но в их безумии есть метод[28]. Они люди верные и дельные. Помните, Пирс спас профессора. Я знаю Айру Блейра, который ему помогал, и уж он-то, поверьте мне, вполне здоров. Он крупнейший специалист по воздухоплаванию, а перешел вот к ним, значит, есть в них что-то, чем-то они его купили. Он им помогает, он сделал для Пирса эту свинью, и...
— Ну, вот! — закричал Хантер.— Уж если это не сумасшествие...
— Я помню майора Блейра по военным временам,— спокойно сказал Иден.— Его называли Аэроблейр. Превосходно работал. Но я, собственно, хотел спросить о другом: не известно ли вам, мистер Оутс, где находится замок Туч?
— Да, мистер Оутс,— вставил слово Нормантауэрс.— Где этот замок?
— Как вам сказать...— задумчиво проговорил американец.— Собственно, везде. Эй, да вот он!
— Так,— промолвил премьер-министр.— Я знал, что мы чего-нибудь дождемся.
— Чего же мы дождались? В чем дело? — закричали его гости.
— Сейчас мы увидим,— сказал премьер,— откуда приходят письма.
Над деревьями сада появилось огромное облако, светящееся теплым светом, как облака на закате; точнее всего назвать это матовым пламенем. Чем ближе оно подплывало, тем невероятней становилось, тем огромней, тем очерченней, и наконец все ощутили, что оно вот-вот раздавит деревья. Когда люди глядят на облака, им кажется, что они видят крепости и замки. Но увидь они в небе настоящий замок, они бы закричали от ужаса. Однако светящаяся глыба, плывущая над садом, была замком и ничем иным, с башнями и бойницами, как в сказке.
— Смотрите, милорд! — закричал Оутс громким, носовым голосом.— Вы говорили, что я мечтатель. Вот он, воздушный замок!
Замок проплыл над столом, и от него оторвался крохотный белый прямоугольник.
И сразу же вслед за ним вниз посыпались десятки листков, покрывая газон преждевременным снегом. Двенадцать секретарей бросились их собирать и приводить газон в порядок. Потом они их разобрали, и оказалось, что это, большей частью, предвыборные листовки. Внимательнее всего лорд Иден изучил такую:
«ДОМ АНГЛИЧАНИНА БОЛЬШЕ НЕ КРЕПОСТЬ!
ПЕРЕСЕЛИМСЯ В ВОЗДУШНЫЕ ЗАМКИ!
ЕСЛИ ЭТО КАЖЕТСЯ ВАМ НЕЛЕПЫМ, МЫ ВАМ СКАЖЕМ, ЧТО ЛИШИТЬСЯ ДОМА НА ЗЕМЛЕ НЕСРАВНЕННО НЕЛЕПЕЕ».
За этим следовали менее связные фразы, в которых проницательный читатель угадал бы руку поэтичного Пирса. Он восклицал: «Они украли землю, так разделим же небо!», предлагал обучить ласточек и ворон, чтобы те изображали изгороди и межи в «голубых лугах», и прилагал рисунок, где изобразил пунктиром ряды послушных птиц. Окончились его призывы кратким выразительным лозунгом: «Три акра и ворона».
Но Иден читал дальше, и на лице его отражались чувства, которые вряд ли могла вызвать такая умилительная утопия. Вот что он читал:
«Не удивляйтесь, что воздух, общественная собственность, станет собственностью частной, когда земля, частная собственность, стала общественной. Так уж оно теперь, общественные и частные дела поменялись местами.
Вот, например, все мы видели в газетах, как сэр Хорес Хантер улыбается любимому какаду. Казалось бы, дело частное, но мы его знаем. Однако мы не знаем, что сэру Хоресу будут платить из государственной казны по три тысячи фунтов за то, что он останется в собственном доме.
Видели мы и лорда Нормантауэрса в свадебной поездке и читали об его новом браке, который именуют Великой Любовью. Тоже вроде бы частное дело; но мы его знаем. Однако мы не знаем, что деньги налогоплательщиков потоком потекут в его карман и за то, что он лишится замка, и за то, что он его не лишится.
Известно нам и то, что мистер Розвуд Лоу бьется над улучшением породы болонок,— и, видит Бог, они в том нуждаются!.. Но дело тоже частное, и мы его знаем, не зная, однако, что мистеру Лоу заплатят