социализму. Ведь за первой волной пролетарских революций неизбежно приходит следующая.
Две работы И. В. Сталина изучались при его жизни с великой тщательностью: «История ВКП(б). Краткий курс» (1938 г.) и «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952 г.). Но дальнейшая судьба этих произведений была не только разной, а прямо-таки противоположной.
Вскоре после смерти Сталина «Краткий курс» был справедливо раскритикован, хотя отнюдь не все в нем было глупо, и о нем давно не вспоминают.
А вот у «Экономических проблем» совсем другая судьба. Их не критикуют ни «демократы», ни коммунисты, ни «белые», ни «красные», выливая бочки грязи на Сталина или восхваляя его. Получается, вроде бы, что эта работа до сих пор нужна, выгодна и сторонникам коммунизма, и борцам за капитализм. Как говорится, редкий случай, и в нем следует разобраться. А поскольку Сталин считался борцом за марксистскую модель социализма (ведь есть и другие модели социализма — утопистов, социал-демократов, мелкой буржуазии), надо вспомнить, что же такое научный, марксистский социализм?
Социализм по Марксу имеет, как и всякое явление, две характеристики — качественную (сущностную) и количественную (уровневую). Качественная характеристика социализма шлифовалась тысячелетиями, ибо идея социализма как товарищества в труде и распределения по труду проходила последовательно через мифологический, религиозный, утопический и научный уровень. Например, во втором послании св. Апостола Павла фессалоникийцам сказано: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь». (Новый завет. М., Протестант, 1990, С. 251). Разве же не в этом самая суть социализма?
В работе К. Маркса «Критика Готской программы» и в работе В.И. Ленина «Государство и революция» сущностная характеристика социализма выражена известной формулой. «От каждого — по способностям, каждому — по труду». При этом отмечалось, что справедливости и равенства социализм дать еще не сможет, ибо останутся различия по одаренности и работоспособности, по семейному положению и пр., влияющие на величину индивидуального потребления. Особо подчеркивалось, что в социалистическом обществе, организованном на началах коллективизма и на общем владении средствами производства, само производство становится нетоварным, непосредственно-общественным, исчезает категория «стоимости продукта» и, само собой разумеется, перестает действовать закон стоимости.
С уровневой характеристикой социализма сложнее. К. Маркс, как известно, предполагал, что пролетарская революция победит одновременно в нескольких самых развитых капиталистических странах. Следовательно, став социалистическими, эти страны сохранят и приумножат уровень своего развития, как и уровень потребления. Поскольку Октябрьская революция 1917 года свершилась в такой «среднеслабой» стране, как Россия, В. И. Ленин охарактеризовал требующийся для социализма уровень развития, которого надо достичь, следующим образом: социализм = Советская впасть + прусский порядок + американская техника и организация трестов + т. д. (Ленин В.И. ПСС, Т. 36, с.550). То есть, для достижения социализма в России надо было не только обеспечить господство трудовых доходов над рыночными и организовать их распределение по труду, но и вывести это трудовое потребление трудящихся на уровень самых высокоразвитых стран мира.
Были ли в послеоктябрьской России все эти качества, составляющие марксову модель социализма? «Октябрь семнадцатого» дал трудящимся много: прежде всего — власть, мир и землю; затем Советская власть постепенно ликвидировала безработицу и реализовала право на труд; Советская власть дала народу бесплатное образование и бесплатное медицинское обслуживание, дешевые квартиры и оплачиваемые отпуска, пенсии старикам и детские учреждения детям; каждый получил уверенность в завтрашнем дне для себя, своих детей и внуков. Такого не было в 1920-30-е годы ни в одной стране мира! Более того, за период 1917–1940 гг. валовой общественный продукт СССР увеличился в 8 раз; страна по производству промышленной продукции вышла с 5-го места в мире и 4-го в Европе на 2-е место в мире и 1-е в Европе.
Но было ли всего этого достаточно, чтобы назвать Советский Союз социалистической страной! И. В. Сталин решил этот вопрос утвердительно в 1939 году на XVIII съезде ВКП(б), когда было провозглашено, что в СССР «осуществлена в основном первая фаза коммунизма — социализм». После «37-го» охотников возражать Сталину, разумеется, не нашлось. Да и, видимо, всем очень уж хотелось получше назвать воистину грандиозные результаты героического труда советского народа и, прежде всего, будем откровенны, русского народа.
Сегодня мы стали, если не мудрее, то опытнее. Слишком много «коммунистического вранья» (термин В. И. Ленина) испытал народ. Это — хрущевское «построение коммунизма за двадцать лет»; это — брежневский «развитой социализм»; это — горбачевское «больше социализма»; это — ельцинское «потерпеть до осени, когда полегчает»… При таком печальном опыте позволительно спросить; а вообще-то был ли у нас когда-нибудь построен хотя бы «в основном» социализм марксистского типа?
Ответ может быть только отрицательным. Программное заявление XX Всесоюзной конференции КПСС «За социализм, за союз народов, за единство коммунистов» («Правда», 27 октября 1992 г.) констатирует, что в СССР был построен «государственный социализм». Но любой справочник объяснит, что «государственный социализм» вовсе не социализм, а буржуазная и оппортунистическая концепция, в которой «социализм сводится к вмешательству государства в экономику и социальные отношения» (см., например, Советский энциклопедический словарь; М., 1984, С. 329).
Да, «вмешательства государства» у нас было много, и оно дало свои плоды. Но ведь где-нибудь в Саудовской Аравии этого «вмешательства государства еще больше (см., например: «Саудовский рынок». Правда. 26.09.92), о социализме же там никто и не говорит, живут при монархе и при рыночной экономике западного образца. Живут неплохо, но социализмом это, однако, не называют.
Так был ли в Советской России социализм? Не «государственный», не «гуманный», не «тоталитарный», не какой-либо еще, а просто тот социализм, о котором писали Маркс, Энгельс и Ленин? Нет, такого социализма еще не было и быть не могло. А был в России государственный капитализм, да плюс ко всему — в мелкобуржуазном («шариковском») исполнении (отсюда — репрессии и пр.).
Не было потому, что не было ни одного из сущностных признаков социализма. Не существовало подлинного распределения по труду — ведь многие помнят, что инженер зарабатывал меньше рабочего, а врач — меньше инженера. Был и развивался рынок, и доходы складывались не по труду, а под влиянием рынка. Так, от личного подсобного хозяйства колхозники получали половину своих личных доходов, а в личном подсобном хозяйстве производилась треть всей товарной продукции сельского хозяйства. Не было потому, что сберкасса исправно платила «проценты на капитал», т. е. на вклады. Не было потому, что… Слишком долго можно перечислять!
Ну а со стороны количественной, уровневой достаточно вспомнить, что к 1938 году (когда социализм был «построен в СССР в основном») среднедушевой объем национального дохода а СССР был в 2 раза меньше, чем в Японии, в 4 раза меньше, чем в Германии, в 5 раз меньше, чем в США. (Мировая экономика. 1987, N11, С. 150). Маркс и Ленин, увидев такую картину, наверное, сказали бы: есть основы социализма, а до социализма «в основном» еще далеко, и строить вам, товарищи, социализм да строить…
Но почему же социализма и не могло быть? Да потому, что рынок и социализм — две вещи несовместимые. Из рынка мелких хозяев, каковых в 1924 г. в СССР было три четверти населения, мог вырасти и вырос только капиталистический рынок, в котором работник включается в производство через куплю-продажу своей рабочей силы. В. И. Ленин однозначно считал, что общество, основанное на товарном производстве, стоящее в обмене с цивилизованными капиталистическими нациями, на известной ступени развития неизбежно становится и само на путь капитализма (см.: Ленин В.И. ПСС, Т. 11, С. 37). Правда, капитализм стыдливо прикрывали у нас термином «хозрасчет». Но Ленин, пока был жив, прерывал эту ложь. Для В.И. Ленина «хозрасчет» означал «капиталистические основания», восстановление капитализма, развитие буржуазии, развитие буржуазных отношений (Т. 44, С. 211, 343). И уж совсем четко: «Коммерция? = капитализм» (т.44, с.473). Рынок для Ленина — средство построения социализма, которое не присуще самому социализму.
