водится боа, где крокодил опасенСреди широких рек,Где дерево, и зверь, и всякий гад прекрасен,Но гадок человек,—Ну, словом, где-то там, меж юга и востока,Теперь или давно,На улицу села с небес, по воле рока,Упало вдруг бревно...Бревно то самое, что возле МамадышаКрестьянин ВахромейВ пути от кабака, не видя и не слыша,С телеги стряс своей.Лежит себе бревно. Народ собрался кучей,Дивится эфиоп,И в страхе от беды грозящей, неминучейТрясет уж их озноб!Бревно меж тем лежит. Вот в трепете великомНичком к нему ползут!Бревно лежит бревном. И вот, в восторге диком,Уж гимн ему поют!«Могучий кроткий бог! Возлюбленный, желанный!»Жрецы уж тут как тут:Уж льют на край бревна елей благоуханный,Коровьим калом трут...[31]И скоро весть прошла о новом чудном боге,Окрест по всем странам.Богослуженья чин установился строгий,Воздвигнут пышный храм.Из Явы, из Бурмы, Гоа, ДжеллалабадаНесут к нему дары.Бревну такая жизнь, что помирать не надо,Живет до сей поры!..Урок из басни сей для всех народов ровный —Глуп не один дикарь:В чести большой у нас у всех бывают бревнаСегодня, как и встарь.Между 3 и 13 октября 1894
О Грот сверхвременный, пещера созерцаний!Увы! не упразднил ты времени полет[32]Как встарь, оно – предмет скорбей и ожидании,Без устати бежит и нас с собой влечет.26 декабря 1894
Нескладных виршей полк за полкомНам шлет Владимир Соловьев,И зашибает тихомолкомОн гонорар набором слов.Вотще! Не проживешь стихами,Хоть как свинья будь плодовит! Торгуй, несчастный, сапогамиИ не мечтай, что ты пиит.Нам всё равно – зима иль лето,—Но ты стыдись седых волос,Не жди от старости расцветаИ петь не смей, коль безголос! Между 14 и 23 апреля 1895
<Пародии на русских символистов>
Лето – осень 1895
С жизнью алмазная свадьба поэта!Боги – хранители прочных союзов! Дайте увидеть ему вслед за этойСвадьбу алмазную с верною музой.4 декабря 1895
«Вы – стадо баранов! Печально...»
1895
Михал Матвеич, дорогой!Пишу Вам из казерны,Согбен от недуга дугойИ полон всякой скверны.Забыты сладкие трудыИ Вакха,и Киприды;Давно уж мне твердят задыОдни геморроиды.Брега пустынные НевыКоснеют в скуке дикой,Виновен в том не я, не вы,А разве Петр Великий.В столице ни души живой,Как бы в степи безводной.Исчез Делянов молодойИ Ратьков благородный.В печати трепет и застойИ новостями бедно,Брошюру издал Лев ТолстойО том, что пьянство вредно.Гуревич Люба гонорарУ Зиночки стянула,Волынского задел комар,И он упал со стула.Июль 1896
Михаилу Матвеевичу <Стасюлевичу> в день чуда Арх<ангела> Михаила в Xoнex
Конец августа 1896
Неврон финляндский, страждущий невритом,Привет свой шлет московскому неврону! Всё бытие земное – что ни ври там —Всё в реку брошено (в реку времен) – не в Рону!....................................И, с каждым годом подбавляя ходу,Река времен несется всё быстрей,И, чуя издали и море, и свободу,Я говорю спокойно, панта рэй!Но мне грозит Левон неустрашимый — Субстанций динамических мешокСвезти к реке и массою незримойВдруг запрудить весь Гераклитов ток.Левон, Левон! Оставь свою затеюИ не шути с водою и огнем...Субстанций нет! Прогнал их Гегель в шею;Но и без них мы славно заживем! 12 ноября 1896
Эти финские малюткиБесконечно белокуры!Хоть попробовать для шуткиИм всерьез устроить куры?От меня седых бы зайцевРодили они, наверно.Мяса я не ем, и был быИм папаша я примерный.Пустяки! На белом светеПроживу без белых финок,А кому угодно зайцев —Их зимою полон рынок.12 ноября 1896
Ты взвел немало небылицыНа друга старого, но ax! —Такие ветхие мы лицаИ близок так могилы прах,Что вновь воинственное пламяДуши моей уж не зажжет,И полемическое знамя,Увы! висит и не встает.Я слишком стар для игр Арея,Как и для Вакха я ослаб,—Заснуть бы мне теперь скорее...Ах! мне заснуть теперь пора б.«Феноменизма» я не знаю,Но если он поможет спать,Его с
