Посмотришь на тех, кто в этой партии, и видишь: люди-то они милые, но пусть уж лучше ограничатся разговорами. Ведь сколько среди них имевших непосредственное отношение к власти. Задорнов-то был министром финансов, и к нему остались вопросы и по ГКО, и по дефолту. Слова Явлинского, что партия это не одобряла, воспринимаются уже как хорошая мина при плохой игре. Да и Крашенинников министром юстиции был, сейчас к единороссам пристал, неудобно как-то.
Самый страшный удар по репутации 'Яблока' нанес Ходорковский в присущей ему циничной манере и попал в самое больное место, во многом предопределив поражение на выборах в Думу или, по крайней мере, падение рейтинга популярности.
Отношения между главным спонсором и партией строились до этого на замечательных принципах. Ходорковский поддерживает финансово не потому, что ему что-то надо взамен, а потому, что он разделяет убеждения Явлинского.
Ходорковский считает необходимым финансирование 'Яблока' как важного элемента гражданского общества.
В этой конструкции умиляет, что Ходорковский выступает спонсором, потому что его деятельность идет вразрез с убеждениями яблочников. Никакие аргументы в пользу эффективности избирательной кампании не могут оправдать ни залоговых аукционов, ни фальшивых векселей, ни заурядной предпринимательской нечистоплотности при уплате налогов, ни криминала. Но даже если оставить в стороне экономику, то ведь и политические деяния Ходорковского наносят прямое оскорбление Явлинскому. Ведь одним из основных спонсоров выборов 1996 года выступил именно Михаил Борисович, и именно он максимально использовал выгоду из своего политического веса.
Незадолго до избирательной кампании произошло примечательное событие. Очень правильная и цивилизованная мера - страхование гражданской ответственности - попала в лапы заинтересованных чиновников и бизнесменов.
Первоначальный посыл был и остается безупречным. Если вы своей машиной ударили другое транспортное средство, то теперь не надо проклинать судьбу, продавать квартиру и подтягивать к месту столкновения вооруженные формирования для выяснения отношений. Достаточно купить страховку, на рынке установился очень щадящий тариф - за 100 долларов страховая компания вступалась за вас и покрывала расходы на 10 тысяч долларов. Сумму выплат пострадавшему можно было и увеличивать, а ваш взнос кардинально не менялся, конечно, чуть подрастал.
Казалось бы, замечательно, но страховые компании вкупе с чиновниками насчитали такой тариф и приняли такие процедурные правила, что все автолюбители схватились за голову. Несмотря на резкое увеличение числа застраховавшихся, тариф почему-то вырос, а коэффициенты, которые были приняты, и вовсе задирали затраты для жителей крупных городов, традиционно поддерживающих 'Яблоко' и СПС, до весьма кусающихся сумм.
Шум в обществе был страшный. Я, работая на 'Авторадио', был и остаюсь сторонником обязательного страхования, но выступаю резко против грабительских тарифов. Решили мы выяснить, откуда взялись эти расчеты и правила. Сначала все по привычке валили на Думу, но оказалось, что конкретно цифрами занималась согласительная комиссия, в которую входили представители крупнейших игроков на страховом рынке - Минэкономразвития и Минфин. Главную роль играл чиновник кудринского министерства. Со стороны автолюбителей никого не было, а объективность страховщиков хорошо известна.
Любопытно, что почти у всех олигархических структур существует собственная страховая кампания, так что заботу и любовь к гражданам они вобрали с молоком корпоративной матери.
В конечном итоге эта тема обсуждалась так остро, что даже в прямом эфире президенту Путину задали об этом вопрос, и он обещал разобраться и тарифы понизить. (Прошло более двух лет, обещание не выполнено.) В результате моего маленького собственного расследования возникли обоснованные подозрения в нечистоплотности сотрудника Минфина, и его фамилию я частенько склонял в прямом эфире, но он на контакт не шел.
Каково же было мое изумление, когда сего джентльмена я увидел в избирательном списке 'Яблока' вкупе с другими господами, доселе мне неведомыми как политики, но с бизнес-прошлым, тесно афелированными со структурами господина Ходорковского.
Я ожидал их увидеть и у КПРФ, где водились их коллеги, у единороссов, откуда потом они быстро сбежали, да и у любых других партий, в чьей казне пробивался родничок ЮКОСа. Но мне казалось, что Явлинского Ходорковский не станет марать.
Я спросил Григория Алексеевича об этом напрямую во время передачи 'Апельсиновый сок'.
Явлинский - боец, он понимал, что это репутационный удар, но решил сам перейти в наступление:
- Да, я пошел на это открыто, и заявляю, что это было условием спонсора, в отличие от других партий, я не собираюсь ничего скрывать. Это не мои люди, и я за них не могу отвечать. Если в Думе они будут голосовать против партийных убеждений, то будут немедленно отчислены из фракции.
Мне стало жалко Григория Алексеевича. Надеюсь, в этот момент он искренне верил, что такая мера может хоть кого-нибудь из олигархата испугать.
В этой истории меня удивил также следующий момент. Ведь не мог Явлинский не осознавать, что если и не лично Ходорковским, то, очевидно, по договоренности с ним финансовая помощь за предоставление мест в списках партии оказывалась теми людьми, взгляды которых принципиально расходятся с яблочными.
Получается некая всеядность, в которой никогда раньше Григорий Алексеевич замечен не был.
Было широко известно, что с идеей объединения левых и правых носился перед выборами Березовский, и якобы к нему за деньгами ездила группа товарищей, то ли от себя лично, то ли от лица КПРФ. Насколько я помню, история оказалась туманной, как Альбион, на груди рвались тельняшки, но осадочек остался. Так ведь то оппозиция, но никак не кремлевская партия.
Ходорковский напоминал игрока, который пошел ва-банк.
ДЕНЬГИ В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ
На выборах 2003 года произошел резкий сдвиг в политическом мышлении Ходорковского. Он вышел на тропу войны, чтобы не скупить обычную думскую тусовку, как другие нефтяники, а получить думское большинство. Мог ли это не видеть и не понять такой тонкий политический игрок, опытом всех избирательных кампаний, как Явлинский? думаю, что нет - не мог. Задавал ли он себе вопрос, а зачем это надо Ходорковскому? Вопрос правомерный и звучавший многократно - наверное, задавал.
В последние месяцы перед арестом, да и после, Ходорковский заявлял себя как сторонника парламентской республики. С 1993 года в России, в соответствии с принятой конституцией, президентская республика. Таким образом, Ходорковский считал необходимым изменить как систему, так и конституцию. Как любой гражданин в нашей стране, он вправе иметь свое мнение об эффективности разных государственных устройств. Действуя в рамках закона, он должен бы был добиться проведения референдума по изменению конституции и в случае победы принять новую.
Устав от бесед как с представителями кремлевской Администрации, так и с Путиным, Ходорковский, по всей видимости, решил действовать. Тем более что его беседа с главой государства, показанная на всю страну, не оставляла сомнения в глубокой личной антипатии. Что проявлялось и в нарушении дресскода, и в манере разговора, а судя по полученному от президента ответу, антипатия была обоюдной.
Ходорковский не воспринимал Путина как человека, способного помешать его замыслу. Для него президент - всего лишь еще один персонаж политического театра, в котором режиссер совсем не виден. Если сам Путин был человеком неблизким для олигарха, то в Администрации президента трудилось такое количество сотрудников, когда-то работавших в олигархических структурах и у него лично, что невольно он воспринимал их как своих союзников, а не президентской командой.
Многие средства информации, общественные организации и фонды, как и большое количество
