родственниками, вернул из ссылки одиозных иностранцев Мини-ха, Бирона, Менгдена, а главное, совершившего крутой поворот во внешней политике с избавлением от полного поражения в Се-милетней войне со взятием русскими Берлина прусского короля Фридриха II. Побежденная Пруссия чуть ли не торжествовала победу, когда царские войска выступили против недавних союзников австрийцев. Готовился военный поход против Дании для отвоевания маленькой Голштинии, великим князем которой номинально оставался Петр III. Не сказались ли здесь масонские связи сиятельного пруссака, который сделался кумиром русского царя и ранее подсунул ему в супруги дочь своего приближенного, немку из дома Ангальт-Цербстов, ставшую у нас Екатериной Алексеевной, будущей императрицей?
По немецким источникам Петр III являлся масоном и даже подарил дом петербургской ложе «Постоянство», а адептов собирал в своей резиденции Ораниенбауме. Однако вельможные дети Вдовы его недолюбливали, подобно большинству дворян и духовенства. Император между тем еще больше дискредитировал себя беспробудным пьянством, экстравагантными выходками, демонстративно пренебрегал обычаями нашей страны, не говоря о мнениях ближайших советников. Фактическим предводителем аристократии стал воспитатель наследника престола, малолетнего Павла, Н.И. Панин, которому деятельно помогал родной брат генерал-майор II.И. Панин.
Первый из Паниных начал карьеру с военной службы в конной гвардии при дворе Елизаветы Петровны, сумел ей понравиться и считался не без оснований соперником главного любовника А.Г. Разумовского. Не без влияния последнего повесу сперва направили посланником в Данию, откуда перевели на аналогичный пост в Швецию, где он прекрасно зарекомендовал себя на дипломатической стезе. По возвращении домой получил по протекции М.И. Воронцова названную ответственную должность. Немалое значение имела принадлежность Панина «ко многим масонским ложам»1. Это поставило придворного в центр династических интересов с соответствующим влиянием на первостепенные государственные дела в качестве политического советника Екатерины, которая вынашивала амбициозные замыслы, что не могло не вызвать подозрения монарха. По нашему мнению, именно Панин возглавил заговор против императора, вовлек туда брата бывшего фаворита К.Г. Разумовского, М.Н. Волконского, других вельмож и гвардейских офицеров, чтобы после низложения Петра провозгласить царем своего воспитанника при регентстве матери до совершеннолетия сына25. Деятельным пособником Панина являлся знатный масон Р.И. Воронцов, который отрядил одну дочь, по мужу княгиню Дашкову, в наперсницы Екатерины, вторую пристроил любовницей к самому монарху. Их закулисные махинаций не распутаны но сей день.
Даром времени не теряла и Екатерина, действуя через любовника Г.Г. Орлова, по ряду свидетельств также масона, трех его братьев, гвардейских офицеров, и их товарищей. Они-то и стали прямыми исполнителями переворота 28 июня 1762 г. Петра III вынудили отречься от престола и вскоре убили в пьяной драке с приставленными к нему гвардейцами под начальством А.Г. Орлова. Среди них находился и молодой Потемкин, ставший позднее почти временщиком. Вопреки намерениям знати, великая княгиня провозгласила себя при поддержке сторонников императрицей Екатериной II якобы но «настоянию» народа. Участники дела были щедро одарены крепостными душами и денежными подачками, перепало немало и вельможам. Доверенными ее приближенными стали П.И. Панин и Елагин. «В 1760-х годах со вступлением на престол Екатерины в русском масонстве открывается особенно оживленная деятельность. Это довольно понятно, если мы вспомним, что первые годы этого царствования отличаются открытым заявлением либеральных начал тогдашнего просвещения; императрица гордилась тем, что она «позволяет мыслить» и говорить, и, естественно, что она могла смотреть сквозь пальцы на масонские затеи, — где ревностно участвовали многие из ее наиболее приближенных слуг»26. Конечно, дело за ключалось отнюдь не в либерализме, а в факте захвата императ-жрицей власти при содействии аристократических верхов, в том числе «вольных каменщиков», сохранивших посты в ответствен-дох сферах управления страной.
Переворот не вызвал поэтому крупных изменений в высших эшелонах власти. Смещены были лишь особо приближенные Негра III, главным образом из голштинцев. На своих местах остались канцлер М.И. Воронцов, генерал-прокурор А.И. Глебов, тайный советник А.О. Олсуфьев и др. Постепенно стал формироваться личный кабинет императрицу в составе наиболее доверенных лиц братьев Орловых и Чернышевых, Ададурова, Елагина. Лидеры аристократии были, однако, не вполне удовлетворены высокими милостями и щедрыми подачками, считая, что Екатерина их обошла, заняв без всяких прав престол. Учитывая известные ее наклонности, опасались бесстыдно циничного фаворитизма. Вельможная группировка состояла тогда из Паниных, Куракиных, Воронцовых, Г.И. Теплова, И.И. Неплюева, А.П. Мель- гунова, Н.В. Репнина, к которым примыкали кланы Меншико-вых, Румянцевых, Еропкиных и прочей знати. Представители среднего дворянства при дворе не составляли сколько-нибудь оформленной группы, ориентировались на ближайшее окружение императрицы, выступая за сохранение самодержавной власти без крупных реформ отлаженного бюрократического господства над страной.
Неудачей закончилась попытка вельмож создать по плану Н. Панина т.н. Императорский совет и перестроить Сенат. Хотя речь не шла об ограничении абсолютной власти монарха, только о придании ей зафиксированных в законе четких рамок во избежание произвола по отношению к дворянам временных фаворитов, Екатерина II по совету близких лиц во главе с Орловыми такой проект отклонила. Согласилась она лишь упорядочить функционирование Сената с разделением его на шесть департаментов. Впрочем, и меры развертывания наступления на аристократию устройством брака государыни с Г. Орловым были провалены объединенными усилиями Панина, Воронцовых и Разумовского. Екатерине не оставалось ничего другого, как поддерживать хрупкий баланс между противоборствующими сторонами. Она заменила стареющего Воронцова на посту кашрера Н. Паниным, ставим и главой Коллегии иностра1шых дел, что позволяло практически руководить внешней политикой России с одновременной опорой царицы на Орловых и их сторонников.
Первое время положение немки на престоле оставалось неустойчивым, побуждая ее для упрочения внутренних позиций твердо отстаивать интересы дворянства и содействовать крупному купечеству. Пошла она и на неординарную меру привлечения в страну в качестве колонистов своих соотечественников, которым отдавались лучшие земли и предоставлялись большие льготы. Тем самым была заложена своеобразная мина замедленного действия, поскольку пришлый элемент в массе своей не ассимилировался с местным населением, сохраняя протестантское вероисповедание, правы и обычаи, которые разными путями подпитывались из Берлина. Немецкие анклавы у нас существуют и теперь, что создает немало проблем для сегодняшних демократических властей.
Царица стремилась также проводить линию просвещенного абсолютизма с приспособлением западной идеологии к внутренним потребностям государства. Это сопровождалось политическим маневрированием, использованием либеральной фразеологии, перепиской с французскими и немецкими просветителями при допущении в периодической печати робкой критики существующих порядков и в известных пределах даже религиозного свободомыслия. Действовала «Уложенная комиссия» в составе выборных депутатов основных сословий. Для них императрица составила обширный «Наказ», сводящийся к общим расплывчатым пожеланиям в свете абстрактных поучений иностранных философов.
В правящих верхах соперничество двух основных «партий» то затухало, то вспыхивало с новой силой. В момент захвата престола матерью наследнику престола Павлу было почти восемь лет, обремененная важными делами, царица всецело доверила его воспитание лидерам аристократии во главе с Н. Паниным в чине обер-гофмейстера, которому помогали масоны Остервальд, Барятинский, Перфильев, преподавателями оказались близкие последним по духу Остен-Сакен, Порошин и Пастухов. Екатерина не вмешивалась в процесс обучения наследника, мало интересовалась его поведением, ограничиваясь периодическими запросами о здоровье. Павел рос почти без общения со сверстниками. Зато на обеды к нему регулярно приглашались вельможи, чаще других молодой племянник Паниных А.Б. Куракин. В числе гостей бывали Елагин и Сумароков. Цесаревича стремились воспитать добродетельным и гуманным человеком с рыцарскими наклонностями в понятиях знати, которая изображалась единственной верной опорой царского трона и отечества27.
Важным подспорьем в своих замыслах вельможи считали масонство, готовясь к возможной передаче престола наследнику по достижении им совершеннолетия в 1772 г. Правда, оно представляло тогда довольно разобщенный в силу разных практикуемых систем конгломерат. В Петербурге по образцу средневекового ордена тамплиеров действовал капитул т.н. «строгого наблюдения» при участии адептов
