развитие отношения Запада с Россией.
В качестве другого эффективного посредника в диалоге Ватикан в последнее время рассматривает Кипрскую православную церковь, глава которой архиепископ Хризостом II разделяет линию патриарха Варфоломея и является убежденным сторонником углубления экуменического диалога. Не случайно предпоследнее заседание Международной комиссии по богословскому диалогу между православными и католиками прошло именно на Кипре. В связи с этим все чаще высказывается предположение, что это государство могло бы стать 'третьей территорией', подходящей для встречи папы и Московского патриарха. Еще во время своей встречи в Риме с Бенедиктом XVI в июне 2007 г. архиепископ Хризостом II заявил о готовности предложить свои услуги в решении вопроса о встрече предстоятеля РПЦ МП с папой Римским. Накануне первого в истории визита папы Римского на Кипр в июне 2010 г. архиепископ Хризостом II подтвердил свою уверенность в том, что встреча между папой и Московским патриархом состоится. Приезд понтифика на Кипр был оценен руководством Кипрской православной церкви как 'прорыв' в диалоге между православными и католиками, укрепивший ведущую роль этой церкви, названной Бенедиктом XVI 'мостом между Востоком и Западом'. Несогласных же с визитом архиепископ Хризостом II назвал 'ничтожным меньшинством' и 'экстремистами'.
ВАТИКАН В ДИАЛОГЕ С ИСЛАМОМ:
'СТАЛЬНОЙ КУЛАК В ВЕЛЮРОВОЙ ПЕРЧАТКЕ'
Заметные изменения произошли при Бенедикте XVI и в диалоге католицизма с исламом, в отношении которого Ватикан проводит все более наступательную линию. Суть ее заключается в том, чтобы добиться постепенного реформирования ислама в направлении принятия им системы ценностей современного западного общества, вынудив отказаться от тех фундаментальных положений, которые никак не вписываются в культуру терпимости. Речь идет о том, чтобы трансформировать ислам, сделав его открытым к просветительским идеям и восприимчивым к интеллектуальному и религиозному плюрализму. Как писал исследователь Ральф Петере, 'представьте себе, насколько бы мусульманский мир почувствовал себя лучше, если бы Мекка и Медина управлялись Представительным советом, вышедшим из различных школ и течений ислама внутри священного исламского государства - нечто вроде мусульманского супер-Ватикана - где о будущем веры все дискутировали, а не утверждали бы авторитарно'.
Многозначительно не упомянув мусульман в своей инаугурационной речи при перечислении тех конфессий, с которыми он намерен сотрудничать, в последующих выступлениях папа не раз говорил о том, что исламу придется меняться. Так, на встрече с бывшими студентами-богословами университета Девы Марии в Неаполе в сентябре 2005 г. он заявил, что демократия потребует от ислама 'радикального пересмотра религиозных установок, что противоречит духу истин Корана в его понимании мусульманами'. Он также объяснил, что причина, которая мешает исламу приспосабливаться к реалиям меняющегося мира, заключена в том, что 'в исламской традиции слово, данное Богом Мухаммеду, является предвечным словом, а не словом самого Мухаммеда', в то время как 'логика христианской Библии позволяет интерпретировать ее положения в соответствии с происходящими переменами'.
Проводя линию на 'осовременивание' ислама и требуя от мусульман большей терпимости, Ватикан стал более твердо отстаивать и интересы католиков в мусульманских странах. Уже во время своей первой поездки в Кельн летом 2005 г. в ходе встречи с представителями ислама Бенедикт XVI призвал их бороться против терроризма и за религиозную свободу, имея в виду те государства, где запрещено обращение в христианство. Отдельные католические деятели в своих высказываниях ясно дали понять, что считают, что прежние методы 'тихой дипломатии и умиротворяющего потакания' провалились. Так, в июне 2006 г. монсеньер Велсио де Паолис, секретарь Верховного суда Ватикана, заявил: 'Запад взаимодействует с арабскими странами уже полвека и не смог добиться хотя бы незначительного консенсуса по вопросам прав человека' . Клирики рангом пониже при этом высказываются еще более остро и определенно. Например, сотрудник Фонда св. Варнавы Патрик Сухдео заявил, что сорокамиллионная христианская община в исламских странах находится сегодня в положении 'осажденного меньшинства', представители которого сталкиваются с дискриминацией в образовании, получении работы, судебных делах, что вынуждает их покидать свои страны, в результате чего число их там резко сокращается. В Европе же сегодня проживает хорошо организованная мусульманская община в 20 млн. человек, а к 2050 г., по прогнозам ученых, мусульмане будут составлять 20% европейского населения. Эти усиливающиеся диспропорции стали предметом особого внимания Бенедикта XVI, превратившего обретение христианами тех же прав в мусульманском мире, которыми обладают мусульмане в христианских странах, в один из ключевых моментов своей дипломатии.
Роль своего рода 'детонатора' в деле вовлечения ислама в дискуссию о терпимости сыграла нашумевшая речь папы перед студентами и преподавателями Регенсбургского университета (Бавария) в сентябре 2006 г., в которой он процитировал жившего в XIV веке византийского императора Мануила 11 Палеолога, заявившего в богословском споре с неким персом: 'Хорошо, покажи мне, что нового принес Мохаммед, и ты найдешь там только нечто злое и бесчеловечное, такое, как его приказ распространять мечом веру, которую он проповедовал'. И дальше: 'Кто желает привести кого-то к вере, нуждается в способности хорошо говорить и правильно мыслить, а не в умении творить насилие и угрожать'.
Трудно сказать, чем руководствовался папа, но в итоге речь сработала полностью в интересах Ватикана. С одной стороны, она вызвала бурную реакцию в мусульманском мире: одни лидеры ответили на нее официальными протестами и призывами объясниться, другие требовали разорвать дипломатические отношения, третьи, наиболее радикальные, грозились 'стереть Ватикан с лица земли' и 'уничтожить крест в сердце Европы' либо даже громить церкви в Святой земле - и действительно, начались поджоги церквей в Палестине. Все это в неприглядном свете выставляло мусульман, как бы подтверждая процитированные папой слова об исламе как 'насилии и угрозе'. С другой стороны, последующие объяснения Ватикана резко стимулировали поиск согласия с умеренным крылом ислама через привлечение его к 'диалогу с современным миром'. В своей воскресной проповеди 17 сентября в Риме папа признался, что он огорчен данной реакцией и что лишь процитировал средневековый текст, который не отражает его личное мнение, объяснив, что это было 'приглашение к открытому и честному диалогу при полном взаимоуважении'.
Уже в ноябре того же года Бенедикт XVI нанес визит в Турцию (первый свой визит в мусульманскую страну), где совершал жесты, выражающие дружбу с мусульманами. Папа, в частности, посетил Голубую мечеть, где он помолился, обратившись лицом в сторону Мекки. Но главным итогом визита стало заявление папы о его поддержке стремления турок в объединенную Европу при условии прекращения дискриминации Константинопольского патриархата, глава которого, патриарх Варфоломей, все время сопровождал понтифика в ходе его поездки. Естественно, никаких мер с турецкой стороны за этим не последовало, но папа укрепил свой авторитет и в глазах турецкой элиты, и в глазах Константинопольского патриархата.
Целый год Ватикан налаживал контакты с мусульманским миром, что завершилось сенсационным событием: в октябре 2007 г. 138 мусульманских богословов и общественных деятелей призвали христиан и папу Римского к диалогу для борьбы с вызовами секуляризации и глобализации, издав обращение 'Общее слово для нас и для вас', в котором в полном согласии с духом времени утверждалось, что 'религиозная свобода - наиболее важная часть любви к ближнему'. Признав позицию мусульманских богословов интересной, папа инициировал новый богословский диалог, пригласив их на официальную встречу в Ватикан. К политике стимулирования диалога был подключен и Всемирный экономический форум: в начале 2008 г. при участии контролируемого иезуитами Джорджтаунского университета он опубликовал отчет 'Ислам и Запад: ежегодный доклад о состоянии диалога', в котором указывалось, что большая часть мирового сообщества не считает противоречия между Западом и исламским миром неразрешимыми. Там также говорилось, что мусульмане уверены, что их уважение к немусульманам 'превышает' аналогичное отношение 'западников' к ним.
После такого интенсивного привлечения внимания мирового сообщества к проблеме ислама Бенедикт XVI предложил, наконец, в апреле 2008 г. создать уже постоянный инструмент прямого межконфессионального диалога между католическими и мусульманскими богословами и религиозными
