И в тот момент до его чуткого слуха донесся шум работающего на малых оборотах дизеля.
8. БЕГ
– Вы не могли найти какое-нибудь более пикантное место для встречи?
Информатор пожал плечами,
– А чем плохо это? Мы совсем не выделяемся среди прочих романтических парочек. Очаровательная девушка, недурной молодой человек… Кстати, здесь весьма симпатичный вид на Волгу.
Офицер по работе с агентурой раздраженно дернула плечами.
– Давайте минимизируем лирику.
– Жаль, – вздохнул информатор, – очень жаль, что мы связаны такими неромантическими узами, мешающими мне приударить за вами, а вам – ответить взаимностью.
– Тем не менее наши отношения таковы, – последовал холодный ответ. – Ближе к делу.
– Увы, – снова вздохнул информатор. – Тогда хотя бы пройдемся.
Он очень деликатно взял молодую женщину под ручку, и они зашагали по набережной.
– Ну, что я могу сказать? – негромко заговорил информатор после пятиминутного молчания. – В этом городе они – вторая сила, после православных. Но их позиции могут усилиться, ибо экстравагантней их – только христиане-коммунисты; слышали про таких? Но те несколько безбашенные, поэтому отталкивают людей. А эти вполне прагматичны и райскую жизнь обещают здесь и сейчас.
У них достаточно мощные экономические подпорки – банк и две солидных фирмы, сейчас подгребают под себя еще один банк. И самое главное: они не завязались на Москву, которая у местных – как гвоздь в печенке. Более подробную информацию я забил на дискету и отправил тихим ходом по вашему адресу. Но коли вы уж настояли на встрече, то я пришел не с пустыми руками. Через три дня у них ожидается большой праздник – День Обретения Учения или что-то вроде того. К этому дню они хотят сделать своему гуру типа подарка – отбить послезавтрашний транспорт с оружием, идущий в подарок от благодарных зрителей местному ОМОНу. Они знают все об охране, времени и маршруте следования. Ищите у себя утечку…
Молодая женщина тонко улыбнулась и неожиданно поцеловала информатора в щеку. Тот опешил.
– С чего бы это?
Женщина слегка оттолкнула его от себя.
– Ты – молоток. Беги домой, простудишься.
И, развернувшись, энергично пошла прочь, к поджидавшей ее машине. Информатор пожал плечами и вразвалку зашагал в противоположную сторону.
Он наивно полагал, что работает на контрразведку или – на худой конец – РУОП. Он был очень далек от истины.
Отправив письмо, Крысолов стремительно скользнул по периметру комнаты, собирая свои нехитрые заготовки. Бес поднял голову, насторожил уши. Крысолов потрепал его по загривку.
– Сиди пока здесь, старина, – прошептал он, – я тебе свистну, – и бесшумно выскользнул из комнаты, неплотно притворив дверь.
Шторма на Ладоге сегодня не было, но ветер крепчал. Крысолов, словно китайские шарики, повертел в ладони скатанные прибоем голыши, подобранные им позавчера на берегу, и точным броском отправил в отключку одного из своих соглядатаев. Снял с него наплечную кобуру с «вальтером» П-5, оснащенным глушителем, отстегнул с предплечий пружинные ножны с ножами. Все так же бесшумно приблизился к пирсу, где уже пришвартовался двенадцатиметровый бот, поднял рогатку, усмехнувшись иронии судьбы, – в данной ситуации, когда не хотелось никого убивать, это оружие детства было наиболее эффективно. Первый голыш в лоб получил шкипер, вторым он поймал в полете сменного охранника-аномала, бросившегося на палубу. Третьим угодил в ухо второго сменщика и, бросив рогатку, выхватил левой рукой «вальтер», правой по- прежнему держа наготове камень. Сзади слева тяжко упало тело и раздался придушенный всхлип. Крысолов скосил туда глаза и увидел Беса, стоящего на упавшем ничком четвертом охраннике, ждавшем отправки на материк, и цепко держащего его за шею у основания черепа.
Крысолов качнул головой и стремительно взбежал на палубу бота, скользнул в люк и обыскал трюм, где и обнаружил ничего не подозревающего моториста. Выгнал его под дулом пистолета на берег, разоружил отключенных охранников, связал моториста и охранника-человека, которого держал Бес. Потрепал пса по голове, слегка дернул его за ухо.
– Я ж тебе говорил – жди моего свиста. Бездельник.
Бес что-то проворчал и неторопливо затрусил по трапу на палубу бота. Крысолов еще раз проверил узлы ремней, которыми связал пленников, потом в рысьем темпе пробежал до домика, захватил спутниковый телефон. Искать радиостанцию ему было некогда, поэтому он просто расплескал соляру по полу и поджег ее. Дождавшись, когда огонь разгорится посильнее, он бегом вернулся на пирс, обрубил швартовы и на малых оборотах, задним ходом, стал отходить от причала. За оставленных им на берегу людей он не беспокоился – связал охранника не слишком хитро, через часок – полтора выпутается, либо очухаются вырубленные. Спалив дом вместе с рацией, Крысолов обеспечил себе до шести часов форы. Зарево наверняка увидят издали, да и в ангаре был комплект сигнальных средств.
Развернув бот, Крысолов на средних оборотах повел суденышко на юго-запад, к Петрокрепости. Бес заинтересованно крутился в рубке, обнюхивал рычаги и приборные панели, глухо ворчал, когда особенно сильная волна задирала нос бота, разбивалась о форштевень и осыпала брызгами стекло рубки.
– Да, брат, вот шторма нам только не хватает, – пробурчал Крысолов. И вспомнил, как пять лет назад, отрываясь от погони превратно понявших его действия пограничников, пересекал на таком же боте штормовое Белое море. Суденышко, лишенное хода из-за поломки машины, выбросило на камни неподалеку от Онеги. Сам Крысолов спасся практически чудом и с поломанными ребрами, сотрясением мозга и открытым переломом ноги полмесяца отлеживался в глухом лесу, питаясь рыбой из ближайшей речки и пользуя себя эликсирами из НЗ. Но тогда было жаркое лето. Сейчас же повторять этот подвиг не хотелось.
