– Та-ак, – протянул Семченко, пробарабанил пальцами по столу и прищурился. – Значит, он выполнил за вас ваше задание, и у нас нет ни малейшей информации о том, кто он, откуда, как узнал о предстоящей силовой акции сектантов. И вы его упускаете. Та-ак…
В комнате повисло тяжелое молчание. Семченко понимал, что добывание этой информации вне компетенции капитана, но упустил-то этого «врага врагов» именно Логинов.
– Идите, – наконец отпустил капитана полковник.
Логинов поднялся и вышел за дверь, а Семченко, в который уже раз внимательно перечитал подробный рапорт командира группы. Что-то смутно мелькнуло в памяти, какое-то происшествие, связанное с человеком, возникшим из ниоткуда, стремительно покрошившим противника и бесследно исчезнувшим. Но точно вспомнить, кто, что и когда, полковник не смог.
Чистильщик флегматично усмехнулся. Потуги дирекции Яхт-клуба побеспокоиться о его жизни выглядели весьма смехотворно. Во вполне «пальцующей» манере Крысолов ответил менеджеру:
– Кароче, мужик. Если мой залог за посудину маленький, то ты так и скажи.
Он расстегнул толстый «лопатник» и потеребил пачку долларов в нем. Менеджер замахал руками.
– Что вы, что вы! Вполне нормально. Только я беспокоюсь о вашей жизни. Может, вам нужна команда на яхту?
– Перетопчусь. Сам, как-никак, в свое время ходил под парусом. А уж братва в Петергофе мне толковую смену найдет.
Отслюнив из бумажника еще пару стодолларовых купюр, Чистильщик доверительно наклонился к менеджеру.
– Но ты, кароче, ни меня не видел, ни о братве не слышал. Понял?
Тот поспешно закивал головой. Чистильщик похлопал его по плечу и вышел из конторы. На пирсе сунул мятую желтую бумажку с тремя печатями невыспавшемуся похмельному мужику, присматривавшему за яхтами. Тот флегматично пожал плечами и ткнул пальцем в пришвартованную у низкого пирса двенадцатиметровую яхту «Буревестник». Чистильщик кивнул, бросил на палубу яхты объемистую сумку и прыгнул следом за ней. Мужик снял швартовочную канатную петлю с кнехта на пирсе и кинул ее Чистильщику. Тот, прищурившись, поглядел на парусную оснастку яхты и с тихим матерком поднял грот.
Легкий ветер вынес его на середину рейда, и Чистильщик, осторожно орудуя рулем, направил судно в открытое море. Точнее – в Маркизову лужу. Яхта послушно описала легкую дугу, и Чистильщик направил ее параллельно морскому судоходному каналу – постоянно расчищаемому фарватеру для морских судов, идущих в питерский порт.
Часа через три, обогнув Кронштадт с севера, Чистильщик направил судно на юго-запад, к фортам. Вскоре он пришвартовался к полуразвалившемуся молу форта Павел. На Балтике был штиль, а Чистильщику был нужен шторм. Но он не только хотел выждать его. Хотелось еще и качественно выпить до начала сложной операции. Инфильтрация в любую страну, кроме стран СНГ, разумеется, была многоступенчатой и сложной. Особенно если ты проникал в страну один, без команды обеспечения снаружи и команды прикрытия внутри государства. А сейчас Чистильщику было необходимо возникнуть из ниоткуда, но при этом не вызвать подозрений. Даже при самой тщательной проверке.
Старательно упаковав в водонепроницаемые чехлы комплекты эстонских, латвийских и шведских документов, толстые пачки десятидолларовых купюр и оружие, он закурил. Смеркалось. Судя по времени, минут через сорок должен сработать таймер и его «уазик» превратится в лужу расплавленного металла. Мощный термитный заряд, слепленный наспех, но все-таки вполне профессионально, должен полностью уничтожить все следы его пребывания в России. Старые документы, номерные знаки, номера на двигателе и корпусе машины – словом, все.
Закончив приготовления, Чистильщик открыл бутылку «Джека Дэниэлса» и задумчиво поглядел на пластиковый стакан. Потом махнул рукой и хватил хороший глоток из горлышка. Развернув антенну, Чистильщик подключил к спутниковому телефону модем и ухмыльнулся. Только вчера он оплатил грандиозный счет – двадцать семь тысяч долларов – на имя Джона Смита и теперь подумывал, а не исчезнуть ли бедняге «Джону». Слишком большие трансферты денег от частных лиц – отслеживающиеся, кстати, заинтересованными лицами из ФСК и Синдиката – выдавали его. По крайней мере – частично, и стоило бы сменить этот псевдоним. Чем плох, например, Сэм Джонсон?
Стоило также поменять цепь легенд для Мирдзы и Марты, но этим можно было бы заняться и потом. Правда, Чистильщик и сам не знал, почему он едет не к ним, зачем нужна эта инфильтрация в Эстонию, а через нее – в Латвию. Куча бессмыслснмых телодвижений, обусловленных лишь каким-то седьмым (восьмым? девятым?) его чувством. Так было надо.
Диктофонную кассету с записью допроса того, кто сначала назвался братом Самэ, а потом – Михаилом Волошиным, Чистильщик отослал бандеролью по адресу Ник-Никыча. Последнее «прости-прощай» отставного оперативника родной конторе. Все – почти – долги были розданы, оставалось погасить задолженность перед собой. Чистильщик поболтал квадратную бутылку – виски плескалось лишь на донышке. Он допил эти остатки и полез в сумку за следующей. Усмехнулся грустно.
Когда-то он создал, сам того не желая, довольно мощную разведсеть из людей, что были обязаны ему жизнью, свободой, жизнью близких. Просто теплом дружеских отношений в трудную минуту, в конце концов. И хотя он и не требовал от них помощи, люди оказывали ее, поставляя необходимую информацию, документы, оружие. Все, что было нужно Чистильщику. И даже оказавшись – после развала Восточного Блока и Союза – в разных государствах, они продолжали свое дело. Продолжали, не зная, на кого работают; точнее – они работали на Чистильщика, знали это, но называли его разными именами и псевдонимами. И лишь пара-тройка человек знали, кто же он был на самом деле, знали его настоящие псевдонимы – Витька Коренев, Стась Ноленски да Конрад Майгель. Но именно они-то и не работали на него. Просто друзья. Даже аномалу – по крайней мере, такому, как Чистильщик-Крысолов, – были нужны друзья.
Чистильщик крякнул, поднялся и неспешно дошагал до яхты. С берега на нее было влезать хлопотней, чем сигать с борта на берег. Пришлось промокнуть по пояс. У мола была подводная «ступенька», за которой начиналась приличная глубина. По крайней мере, достаточная, чтобы киль яхты не шкрябал по дну. Кранцы пришлось слегка утяжелить, чтобы они защищали борт от ударов об «причал» еще и ниже ватерлинии.
Выудив из сумки в крохотной каюте новую бутылку «Джека», Чистильщик прыгнул на мол, прошел к месту своей временной стоянки и хозяйски огляделся. Сухого плавника, выброшенного на берег осенними штормами, хватало, как хватало и бумажно-пластикового мусора, оставленного нередкими посетителями
