- Оставь меня. Не трогай! Сказал, не буду.
Катя явно не понимала, до этого я не выделывался.
Услышав наш разговор, заглянул доктор.
- Что еще?
- Он есть отказывается.
- В чем дело?
Я снова молчал.
- Почему молчите? Решили объявить голодовку? Вам же хуже. Оставь его Катя, не хочет как хочет, пусть выделывается, с голоду сдохнет, так сдохнет, никто не расстроится. Захочет есть, сам попросит, куда он денется.
Тарелку поставили рядом, но я к ней не притронулся, пил только воду и чай.
- Не надо Катя его заставлять, по выделывается, перестанет.
Но когда я не притронулся к еде на следующий день, терпение доктора наверное лопнуло, видимо он сказал кому-то об этом, тем более, что меня угораздило еще и в обморок упасть. Как на грех! После того как мне сделали перевязку в процедурной и укол, я зашел в палату, разговаривал с Катей, казалось все было хорошо. Вдруг внезапно голова закружилась, и я пошатнулся. Заметив это, Катя спросила:
- Тебе что, плохо?
- Нет… все хорошо.
- Я же вижу ты бледный.
- Голова закружилась…я лягу…Сейчас, все пройдет…
Я прилег на постель, немного полежал, и кажется, отошло.
- Все, мне уже лучше. Все хорошо, - успокоил я девушку.
- Точно? Может доктора позвать?
- Не надо! Не надо!
- Ты вчера ничего не ел, я завтрак сейчас принесу… - отозвалась Катя.
- Чаю.
Катя принесла чай и тарелку каши.
- Ешь.
Чай я выпил, кашу не стал.
Когда встал с постели, видимо резко поднялся, сделал два шага и упал, потерял сознание, едва не ударился головой. Очнулся в постели. Надо мной склонился доктор.
- Очнулся? – спросил он меня.
- Что со мной?
- Что с ним? У вас обыкновенный обморок. И все из-за того, что вы ничего ни ели, со вчерашнего дня. У вас еще организм не достаточно окреп после тяжелого ранения, вы еще силы не успели восстановить, и есть отказываетесь! Нет, я больше не буду его лечить. Лечиться он не хочет! С меня хватит, сейчас доложу обо всем командиру, пусть делают с ним что хотят. Не хотите лечиться? Не надо!
- Не надо командиру! Пожалуйста! Доктор! Г-григорий Яковлевич!
- Нет, я вынужден доложить…
- Пожалуйста! Я не буду так больше.
- Вы не желаете лечиться, нарушаете режим, не слушаетесь…
- Я буду вас слушать, я буду делать все, что вы скажете, только не надо командиру, пожалуйста!
- С меня хватит! Я не желаю больше с вами возиться, - доктор был непреклонен, лицо его было суровым. Не смотря на мои мольбы, он поднялся и вышел, наказав Кате смотреть за мной.
- Ты сам виноват, - сказала Катя.
В санчасть зашел полковник Джанджгава.
- Здравствуйте, Григорий Яковлевич!
- Здравствуйте!
- Что за проблемы?
- Да вот, второй день есть отказывается, голодовку объявил.
- Это после визита НКВД?
Он зашел в палату.
- Что здесь происходит?! - Вид его был свирепый, – Вы что, голодовку объявили? Почему отказываетесь есть?!
- Не хочу.
- Вы что, еще будете здесь выделываться?! Не хотите лечиться, я вас выкину из санчасти немедленно! А ну прекратите этот… кардобалет, ни то отправлю вас куда следует, прямо сейчас! Вам ясно?
- Да.
- Развели здесь сопли, как в детском саду! Щенок, паршивый, кто-то здесь цацкаться с ним будет! Вы в плену и будете подчиняться. Если хотите жить, будете выполнять все наши приказы беспрекословно!
Он так орал на меня, что стены тряслись! Его карие глаза прожигали меня насквозь, так что я действительно испугался, настолько он был зол.
- Делать мне больше нечего, как возиться с этим отродьем, выродком, недобитым! Без него дел хватает… - хлопнув дверью, он вышел.
В дальнейшем я просто испытывал перед ним трепет. Боже упаси его еще раз разгневать!
Есть после этого я стал, все что давали, и даже не разбирал
Глава 29
Но беда не приходит одна! Видимо все к одному. На девятый день, 11 мая, произошло еще нечто, за что мне снова, чуть было не попало!
С утра доктор уехал за медикаментами, о чем сказал медсестре. Катя была видимо где-то по близости, во дворе, развешивала белье, которое постирала. Я проснулся, но еще лежал в постели. Вдруг услышал знакомый голос, который, тоже кажется где-то слышал.
- Катя! Григорий Яковлевич! - в ответ тишина, никто не отвечал.
- Есть здесь кто-нибудь, наконец?!
Я увидел того самого солдата, благодаря которому оказался в больничной койке, и который едва не лишил меня жизни. Во мне что-то перевернулось, как будто обдали кипятком, а потом внутри все похолодело. Ну, просто аллергия какая-то на него! Неприязнь, индивидуальная непереносимость!
Глаза наши снова встретились. Я отвернулся и сделал вид, что не обращаю внимания.
- Ты что, еще здесь?
- Как видишь. Чего тебе надо? – спросил спокойно, стараясь держать себя в руках.
- Ничего, тебя это не касается.
Напряжение нарастало.
- Тогда ауф видерзэн! – я помахал ему ручкой.
- Разлегся тут сволочь, как на курорте. Гад!
- Вас? Что? Вас ист курорт? – подняв брови, моргая глазами, я продолжал улыбаться, строя из себя совершенного идиота,– Ах курорт! – улыбка сошла с моего лица. – Я тебе покажу курорт!
Не сдержав своих эмоций, я кинул в него подушкой, от которой он увернулся.
- Чуть не сдох из-за тебя!
- Ах ты сволочь! Я ж тебя гнида, задушу прямо здесь! По стенке размажу!
