конферансье и замашками шута.
Самое удивительное, что никто, даже из самого ближайшего его окружения, не может определенно сказать, чем Востриков занимается по жизни. Слухи о нем ходят самые противоречивые.
В начале новой экономической эры инженеру Вострикову нежданно-негаданно повезло. Волна судьбы выкинула его на берег какой-то серьезной добывающей компании. Но везение длилось недолго – компания быстро развалилась. Далее Востриков, перелетая из тени в тень, был замечен в тесных контактах с печально известными фондами «МММ», «Тибет» и «Чара». Когда фонды один за другим скандально пали и Вострикова всерьез взяли за жабры, вдруг вскрылась фантастическая вещь. Востриков оказался ни много ни мало сотрудником российской контрразведки. Естественно, это всего лишь непроверенные слухи. Рассказывали также, что через подставных лиц Востриков по-крупному и успешно играл на бирже, а еще – занимался поставкой канадского леса в Европу... Даже Стив, друг детства, не мог сказать ничего определенного о бурной и темной карьере Вострикова. Только за одну деталь в его биографии Стив мог поручиться наверняка. Востриков никогда не был женат, а в свет неизменно являлся в обществе молоденьких девушек – фарфоровых кукол. Но и куколки эти казались подозрительными и сопровождали его неспроста. Иногда Востриков надолго исчезал неизвестно куда. Но потом возвращался, опять свеженький как огурчик и даже веселей и моложе прежнего.
Черт знает что скрывается за его веселым балагурством. Только Вострикова я не любила и боялась.
– Зачем было его звать? – прошипела я, завидев дорогого гостя.
– Друзей детства не выбирают, Ален. – Стив очаровательно улыбнулся.
Востриков был, как обычно, разодет, надушен и напомажен. Даже на пикник в загородный ресторан его угораздило вырядиться в костюм, галстук и белую рубашку. А в довершение чуда под руку с героем дня в галстуке шагало очередное фарфоровое создание.
– Степа, я восхищен!.. – произнес Востриков комическим тоном.
Фарфоровое создание прыснуло, оправляя помятое в машине коротенькое платьице.
– Я тоже, – засмеялся Стив.
– Хоромы в русском духе, – продолжал Востриков, обводя взглядом ресторанный комплекс.
Мне нестерпимо захотелось смутить шута.
– Благодарю вас за комплименты, Андрей Витальевич! Мне очень приятно, что вам нравится в «Лесном тереме». Знаете, ведь это целое искусство – правильно выбрать ресторан. Если хотите, я обучу вас некоторым хитростям, знание которых вам, Андрей Витальевич, просто необходимо. У вас ведь скоро сорокапятилетие, не так ли?
– Милая Аллочка. – Востриков расплылся в улыбке, ничуточки не смутившись. – Как известно, война – ерунда, главное – маневры. Поэтому я всегда выбираю ресторан, исключительно руководствуясь его кухней. Хороший повар – вот что правит миром.
– Ах вот как!.. – Меня бросило в жар. – Если бы вы сейчас не раскрыли свою тактику, я бы... ни за что не догадалась.
Наметившуюся было заминку мгновенно ликвидировала фарфоровая девушка, которую Востриков даже не удосужился нам представить.
– Я присоединяюсь к поздравлениям. – Она чмокнула меня в щеку, обдав запахом приторного парфюма. – Получайте подарки!
У девушки были неестественно холодные для жаркого летнего дня руки и длинные острые ногти. Вручив мне зеленый сверток и несколько подвядших гвоздик, она каким-то образом умудрилась поцарапать мою ладонь.
Я не знаю, какими еще талантами обладал Востриков, но один у него был несомненно. Востриков умудрялся делать дорогие, но удивительно никчемные подарки. Возможно, это было не случайно. Этими странными подношениями он хотел что-то сказать. Все может быть... Но пузатая китайская ваза, преподнесенная мне на последний день рождения, фантастически не подходила ни в одну из моих комнат. А вычурная статуэтка Минина и Пожарского, вырезанная из гелиодора, с серебряными часами на щите Пожарского, подаренная при первом (и надеюсь, последнем) посещении моей квартиры, – это хотелось запрятать подальше с глаз долой. Интересно, что Востриков приготовил на этот раз?
– Ты что, совсем уже? – нарушил Стив мои размышления. Я оглянулась: его лицо по-прежнему излучало радушие, гостеприимство и любовь ко всему живому. – Напрашиваешься на день рождения к Андрюхе?!
– Напрашиваюсь? Я? Да я его терпеть не могу! Сам знаешь.
– Тогда к чему все это?! Тебе же, по-моему, известно, что он не зовет к себе женщин. Устраивает мальчишники...
– Известно, – лучезарно улыбаясь, согласилась я. – Но еще мне известно, что после этих мальчишников в дешевых ресторанах ты долго не можешь прийти в себя.
– Это тебя не касается!
– Касается! Ты же мне изливаешь душу и жалуешься на желудок.
– Больше не буду!
– Конечно, я сейчас ему кое-что посоветую, и он, глядишь, позовет вас в какое-нибудь приличное заведение.
– Не вздумай ему ничего советовать!
– Ну, если ты так просишь... Ой, смотри, это чья серая машина?
– Черт знает чья!
– А чего так мрачно?
– А как бы ты хотела? Опять начнешь позорить меня перед друзьями.
– Я? Позорить?
– В гости набиваться! Или, может, Христа ради просить?
– Как тебе не стыдно! Я, можно сказать, грудью на амбразуру, а ты – позорить! Да если бы Востриков проговорил еще полминуты, ты бы расхохотался ему в лицо! Я же видела: ты сдерживался из последних сил.
– Не согласен! Я просто радовался встрече со старым другом.
– Хорош друг! Ты знаешь о нем меньше, чем вот об этом официанте. А это кто ж такой?!. Стив?!.
– Не знаю...
На поляну бесцеремонно вкатил мышиного цвета «фольксваген» с сильно тонированными стеклами. Мы оба замерли. Гости удивленно повернулись к неизвестной машине.
– Первый раз вижу, – признался Стив напряженно.
– Душно тут у вас, ребята... – Востриков быстро сунул руку в карман за платком, но рука так и осталась в кармане.
Передние дверцы «фольксвагена» распахнулись одновременно. Из машины вышли двое неизвестных в черных костюмах. Я глянула на Стива. Он пристально следил за незнакомцами. Значит, он тоже не знал, кто это такие. Давид легко кивнул нам, мол, не стойте на виду – сойдите с крыльца. Один из незнакомцев поднял багажник и выволок оттуда какую-то трубу.
– Стив?! Что происходит?! – Мне стало нехорошо.
– Сейчас разберемся. – Стив сошел со ступенек.
В этот момент задние дверцы «фольксвагена» раскрылись, и на солнечную поляну выпрыгнула чета наших приятелей Ненашевых. Они весело замахали руками:
– По-здрав-ляем!.. По-здрав-ляем!..
– Уф... – Я перевела дух.
– Новую машину купили! – улыбнулся Стив.
– Ку-пи-ли!.. – скандировали Ненашевы.
– А кто у вас в трубе? – Востриков вытащил из кармана платок и вытер вспотевшее лицо.
– Ко-вер! Ко-вер!
И это действительно был ковер. Узбекский ковер ручной работы. Двое в черном молча положили его к моим ногам. Я, растроганная и смущенная, не могла найти подходящих слов и тоже молчала.
Когда Ненашевы были у нас в последний раз в гостях, я неосторожно обмолвилась о том, что собираюсь приобрести новый ковер для спальни. Толстый-претолстый, теплый-претеплый. Такой, чтобы утром хотелось
