октября (ст. стиль).
Впервые — «Русские ведомости», 1897, № 317, 16 ноября, стр. 2–3. Подпись: Антон Чехов. Дата: Ницца, октябрь.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту:
Рассказ написан в Ницце. 9 октября 1897 г. Чехов сообщал о работе над ним М. П. Чеховой: «По случаю дурной погоды купил бумаги и сажусь писать рассказ».
Рассказ создавался после длительного перерыва в работе, вызванного болезнью (последнее, что Чехов опубликовал перед тем, была повесть «Мужики»). Г. М. Чехову он писал 11 октября 1897 г.: «Стал работать понемножку и, быть может, привыкну к чужому письменному столу». И — на следующий день — Я. Л. Барскову: «…я теперь в таком настроении, что могу работать и, по всей вероятности, это настроение не мимолетное. Мне
В первой и третьей Записных книжках Чехова есть относящиеся к рассказу и использованные в нем записи: «Варенье. Молодая, недавно вышедшая дама варит варенье. Возле сидит maman. У дочери деспотические руки, короткие рукава. Мать обожает дочь. Священнодействуют. Чувствуется мучительство». «Институтка: „25 горячих!“ Отец обманывает ее, что прислугу еще дерут». Некоторые из записей относятся равным образом также к рассказам «Печенег» и «На подводе». Все три рассказа в характере конфликта и общей эмоциональной окрашенности имеют между собой много общего; работа над ними протекала в значительной мере одновременно (см.: З.
По свидетельству М. П. Чехова, рассказ «В родном углу» рисует «большое село Межиричи» на Украине, через которое Чехов проезжал в 1888 г. (
Рассказ был послан редакции «Русских ведомостей» 17 октября 1897 г. при письме к редактору- издателю этой газеты, В. М. Соболевскому: «…Посылаю Вам рассказ, плод моей праздной музы. <…> Если сгодится рассказ, то напечатайте его. Если он покажется длинным и не поместится в один фельетон, то отдайте его Гольцеву ‹в журнал „Русская мысль“›, а я пришлю Вам другой, который начну писать завтра». Еще Чехов просил: «Не пришлете ли корректуру? Я пошлифовал бы рассказ. Ведь время терпит, спешить некуда».
24 октября в ту же редакцию был отправлен другой рассказ — «Печенег», который появился в газете раньше, чем «В родном углу». 8 ноября Чехов писал Соболевскому: «…я послал Вам два рассказа; из них второй был напечатан в воскресенье, о судьбе же первого („В родном углу“) я ничего не знаю, так как Вы не пишете мне. Время идет, Вы не шлете ни писем, ни корректуры, и это отбило у меня охоту писать, я пал духом и теперь не знаю, когда опять засяду за маленький рассказ». Возможно, что рассказ «В родном углу» задержался при пересылке; это видно из письма Соболевского от 12 ноября 1897 г.: «Второй рассказ помещаю первым, потому что пришел первым и немедленно был сдан в набор. Получив затем „В родном углу“, отложил его, не надеясь получить от Вас скоро еще что-нибудь и берег его ко второй половине этого месяца. Прочитав его внимательно в рукописи, решительно не вижу надобности посылать Вам корректуру и сегодня же по телеграфу прошу разрешения поместить без этого, чтобы не терять времени на посылку и обратное получение. Разве два-три словечка — явных описок (повторные слова), которые легко исправить здесь, — превосходный этот очерк и с внешней стороны безупречен. Хотелось бы поместить его в это воскресенье (16 ноября)» (
Сам Чехов в письме к Л. А. Авиловой от 3 ноября 1897 г. рассказы «В родном углу» и «Печенег» называл «пустячками». Однако, собирая свои произведения по договору с А. Ф. Марксом, в письме к И. П. Чехову от 31 января 1899 г. Чехов просил прислать ему в Ялту оба рассказа.
Включая рассказ в собрание сочинений, Чехов не произвел в тексте сколько-нибудь значительных изменений (см. варианты).
Врач Н. И. Коробов, товарищ Чехова по Московскому университету был недоволен тоном рассказов «Печенег» и «В родном углу»: «Зачем такие пессимистические рассказы в „Русских ведомостях“? Напиши что-нибудь жизнерадостное, что бывает в ранней юности, когда хочется кричать и скакать от радости бытия» (17 ноября 1897 г. —
Сестра Чехова писала ему 9 декабря 1897 г., что о рассказе «В родном углу» «очень говорят в Москве, всем он нравится» (М. П.
Профессор-хирург П. И. Дьяконов спрашивал Чехова 30 ноября 1897 г. о рассказах «В родном углу» и «Печенег»: «Написаны ли они Вами теперь, или они теперь только напечатаны, а написаны еще здесь, в России? Надо сознаться, что более общее впечатление от них довольно-таки удручающее. Оно чувствуется тем более, что нельзя отказаться от того, что сама жизнь дает нам и воспитывает нас именно в таких впечатлениях. Но неужели хорошая природа, в которой Вы живете, разнообразие впечатлений и другие хорошие стороны путешествия не развеяли в Вас этого настроения?» (
Профессиональная критика оправдывала этот грустный колорит неприглядными сторонами самой жизни. Анонимный рецензент московской газеты «Курьер» (1897, № 29, 4 декабря) в статье «Последние рассказы А. П. Чехова» писал о «двух превосходных, полных прежней силы таланта и мысли, рассказах А. П. Чехова, напечатанных в „Русских ведомостях“ ‹…› Правда, и „Печенег“ и „В родном углу“ навевают лишь тяжелые думы, вызывают лишь горькие чувства, но разве виноват художник, что сама жизнь ставит перед ним лишь печальные образы и вызывает в его лире скорбные звуки. К тому же дарование нашего писателя преимущественно такого рода, что с особою силою передает отрицательные стороны жизни, вызывающие у него то иронию, то сатирическую улыбку, то прямую скорбь и сожаление». По словам критика, «чеховская Вера — еще один с художественной правдой нарисованный портрет в обширной галерее русских женщин», а от Татьяны Пушкина до героинь Чехова неудовлетворенность, тоска, разбитые надежды и жизни — принадлежность всех женских типов русской литературы.
В. Альбов высказал недоумение по поводу того, что Вера Кардина, как и другие персонажи Чехова, «совсем не борется с жизнью» и легко отдается «во власть всякому чудовищу». В этом критик усматривал известный произвол писателя: «Одинокий мечтатель среди общества, живущего животными интересами, и неизменно гибнущий — подобная картина очень занимала г. Чехова» («Мир божий», 1903, № 1, стр. 93).
Шведский переводчик И. Стадлинг (J. Stadling) в декабре 1897 г. просил у Чехова разрешение перевести его рассказы «В родном углу» и «Печенег», по-видимому, для газеты «Aftonbladet». Чехов дал на это свое согласие в письме к М. Г. Вечеслову от 18 декабря 1897 г.
