недвижимо в углу дивана, потом всю ночь так же неподвижно пролежать не смыкая глаз. И утром с дурной головой и неверными руками явиться на работу.
Она уже отчаялась понять причину неутихающей боли. Скрывалась ли эта причина внутри нее самой? Или довлела извне?.. Лиза ни в чем не винила мужа, с некоторых пор прилежно избегавшего ее общества, как избегают людей, инфицированных опасной болезнью. Она отлично понимала, что у взрослой дочери своя жизнь. Но даже с Наташей – подругой, соседкой, родственницей – не могла поговорить откровенно. Да и о чем говорить? О том, что у нее бессонница? Дурные предчувствия? Угнетенность? Это же компетенция психиатра! Психолога, на худой конец.
Парадокс заключался в том, что штатный психолог их фитнес-центра, компанейская, смешливая тетка, Светлана Валентиновна Садовникова вела прием в соседнем с Лизиным кабинете. Светлана служила в фитнес-центре с момента его организации. Многие искренне уважали ее, другие побаивались, потому что она знала абсолютно про всех абсолютно все и при определенном стечении обстоятельств могла высказать в глаза самую нелицеприятную правду. Но к Лизе Садовникова относилась благосклонно и даже чуть по- матерински, хотя они и были ровесницами. Почти каждое утро она заглядывала в Лизин кабинет, давая своей товарке на грядущий рабочий день нехитрые наставления, а по сути подбадривая. Лизино угнетенное состояние давно уже перестало быть для Садовниковой тайной.
В этот день она пришла со словами:
– Чего сидишь скучаешь? Начинай прием! У тебя там уже собралась целая очередь.
– Сейчас. – Лиза посмотрела на часы. – Пять минут еще есть в запасе. Я же не виновата, что им нравится раньше приходить...
– Знала бы ты, кто сидит в очереди, так поспешала бы, – интриговала Садовникова.
– И кто же там сидит? Брэд Питт?
– Ничем, Лиза, тебя не удивишь, – хохотнула Садовникова. – Ну может быть, не Брэд Питт, а сидит в твоей очереди очень даже симпатичный мужчинка.
– Подумаешь, мужчинка! Попадаются иногда экземпляры. Женятся на молодых, например, и приходят делать подтяжки, морщины убирать. А некоторые, вполне естественно, стесняются плохой кожи: прыщей, расширенных пор.
– И тех и других ты должна направлять ко мне. Это мои клиенты!
– Необязательно. Болезни кожи надо лечить.
– Нудная ты, Лизка! Боишься, что ли, что я твой хлеб отобью?
– Не отобьешь. По нашим временам нам обеим работы хватит.
– Да уж, – согласилась Садовникова. – Времена не боже мой. Ну, я побежала, заскочу после приема. Сгоняем в «Перекресток»?
– Сгоняем.
Лиза с вымученной улыбкой кивнула Садовниковой и вслед за ней вышла в коридор объявить о начале приема.
Первой вошла Ковачич. Она пришла поблагодарить Лизу. И как в добрые советские времена, принесла подарки: коробку конфет и набор вышитых льняных салфеток. Продвигает на рынке свой товар, подумала Лиза равнодушно – она знала, что павильоны, принадлежащие Ковачич, торгуют разнообразным бельем.
Из короткой благодарственной речи экс-пациентки Лиза поняла, что все у нее теперь хорошо: молодой муж («Чуть постарше моего Богданчика», – озорно улыбнулась Ковачич), торговля – доходная, а кожа – гладкая и здоровая.
– Я за вас очень рада. Но все-таки постарайтесь выкроить время и заглянуть к диетологу...
– Ладно. Запишусь после отпуска, – неохотно согласилась Ковачич. – Вот только домой съезжу.
Следующую пациентку привело к врачу-косметологу появление стрий, именуемых в простонародье растяжками.
– Боролись с лишним весом? – догадалась Лиза и, как положено, стала рассказывать о причинах появления растяжек – недостатке эластина и коллагена в организме большинства женщин.
– Вы, наверно, использовали экспресс-диету?
– Да вот, – вздохнула девушка. – Хотела как лучше, а вышло как всегда.
– Должна вас разочаровать, медики уже сорок лет пытаются найти средство избавления от стрий. Но пока, – Лиза улыбнулась, – медицина бессильна.
– И что же делать?
– Есть возможность сделать растяжки менее заметными. Одна из самых популярных программ включает несколько этапов: распаривание, затем пилинг солями Мертвого моря, а в финале комбинированный массаж – ультразвук и вакуум – на специальном аппарате...
Лиза вдруг почувствовала, как тупая боль трансформируется в беспокойство, и начала из угла в угол ходить по кабинету, повторяя из последних сил крепко затверженные фразы про маски, гели, обертывания.
После ухода пациентки Лиза обессиленно опустилась на стул. Ничего, беспокойство – состояние для нее привычное. От него не избавишься так просто, но можно «затормозиться»: передохнуть, расслабиться, посидеть пару минут с закрытыми глазами, а потом съесть яблоко...
Вспомнив о яблоке, Лиза полезла в шкаф за сумкой. Но в это время в дверь постучали и, не дождавшись ответа, в кабинет вошел новый пациент – мужчина, похожий на американского актера Брэда Питта.
– А вы... не могли бы подождать две минуты... – начала неуверенно Лиза. – А впрочем, не стоит, – поспешно перебила она себя (все равно две минуты не поправят дела!), – не беспокойтесь. Не надо. Проходите, садитесь... и я слушаю вас.
Лизу смутил собственный монолог, сбивчивый и сумбурный, и от этого она разволновалась еще больше. Но то, что Брэд Питт безмолвствовал, усевшись напротив, окончательно выбивало ее из колеи. Не сдержавшись, она с раздражением спросила:
– Что молчите? Рассказывайте, что вас беспокоит.
Но Брэд Питт продолжал молчать.
– Как специалист-дерматокосметолог, – Лиза предприняла новую попытку коммуникации, – могу заверить вас: ваша кожа в прекрасном состоянии. Лишь некоторые, очень незначительные возрастные изменения...
– Да! Вот я как раз и хотел! – неловко обрадовался он. – Я хотел бы, чтобы их... это... убрали.
– Простите? – Лиза с тоской подумала, что Светка оказалась права: у Брэда Питта проблемы с психикой. Красавчик страдает каким-то своеобразным психозом.
– Чтобы вы убрали возрастные изменения! – оживился Брэд Питт.
– Вы хотите сделать омолаживающую операцию? Подтяжку?
– Вот-вот, операцию...
– Ну зачем же спешить? Могу посоветовать и не столь радикальные средства. Маски, массаж. Все зависит от того, для чего вы... решили прибегнуть к услугам нашего центра. То есть, проще говоря, какие у вас цели.
– Я бы хотел... – Брэд Питт очаровательно улыбнулся и опять замолчал. Его желания по-прежнему оставались для Лизы тайной.
– После операции... Понимаете ли, это очень заметно. У вас на работе пойдут разговоры, и вам это может повредить... А маски, массаж – они, конечно, не имеют такого эффекта, какой дает операция, зато никто не будет ни о чем знать.
– Пожалуй... я предпочел бы маски.
– Вот и хорошо. Тогда, – Лиза улыбнулась тепло и с облегчением – слава богу, договорились, – я сейчас запишу ваши данные. Пожалуйста, ваша фамилия, имя, отчество...
– Руднев Олег Михайлович.
– Ваш возраст, Олег Михайлович?
– Мне тридцать пять лет.
«Совсем еще молодой человек, – со странной грустью подумала Лиза. – Я уже в первом классе училась, когда его катали в колясочке... И нормальный вроде бы... полноценный... Зачем ему нужны маски и массажи? Если к Светке сагитировать записаться, интересно, у нее он расколется?..»
