Собрание пьес. Книга 2

Лиза. Конечно, нет… Конечно…

Янов. Русский воин не знает страха…

Анна Сергеевна. Немцы сильнее, — у них все мужчины на войну пойдут, а у нас многие остаются.

Лиза. Не в силе Бог, а в правде.

Козовалов. Призовут, так и мы пойдем.

Анна Сергеевна. Ну, куда уж вам…

Лиза. А мне их жалко. Молодые, сильные, а их не берут туда, где сражаются за такое правое дело.

Янов. И нас, взрослых, довольно. Это пусть в Германии подростков зовут.

Бубенчиков. Алексей Иванович… И вы впадаете в ту же ошибку относительно моего возраста?

Янов. Хоть бы позвали их убирать поля запасных, которые на войну ушли. Сами-то не догадываются, белоручки…

Анна Сергеевна. Что ты на них нападаешь, ведь ты сам…

Лиза. Правда, мама, никого не надо упрекать. Надо, чтобы каждый сам делал все, все, что только может.

Катя. Ты, главное, смотри не простудись, не промочи ног. Вы не смотрите, что он большой, он у меня слабенький.

Янов. Ну, за себя постою. Немцу в плен не дамся, как ты в своей глупой песенке поешь.

Лиза. И вовсе не глупая песенка. Катя, спойте нам эту песенку.

Катя. Да как же?..

Лиза. Да вот Бубенчиков может. Он знает аккомпанемент…

Катя (поет).

Милый друг мой, сокол ясный…
Едешь ты на бой опасный, —
Помни, помни о жене.
Будь любви ее достоин.
Как отважный, смелый воин
Бейся крепко на войне.
Если ж только из-под пушек
Станешь ты гонять лягушек,
Так такой не нужен мне…

Янов. Ну, это ты напрасно. Я же говорю, что русский солдат трусом быть не может…

Катя. Милый, ведь я шучу, несмотря на мою песню, очень серьезно.

Лиза. Ну, пойте, пойте, милая Катя…

Катя (поет).

Что уж нам Господь ни судит,
Мне и то утехой будет,
Что жила за молодцом.
В плен врагам не отдавайся,
Умирай иль возвращайся
С гордо поднятым лицом,
Чтоб не стыдно было детям
В час, когда тебя мы встретим,
Называть тебя отцом.

Знаю, будет много горя.
Бабьих слез прольется море.
Но о нас ты не жалей.
Бабы русские не слабы, —
Без мужей подымут бабы
Кое-как своих детей.
Обойдемся понемногу, —
Люди добрые помогут,
Много добрых есть людей.

Янов. Конечно, помогут. Вот у тебя, Катя, своих двое, ты заодно можешь еще одного или двух взять.

Анна Сергеевна. Чужих? Это так неудобно…

Катя. Отчего же? Какие же неудобства? (Тихо разговаривает с мужем.)

Анна Сергеевна. Лиза, ты ужасно неласкова с молодыми людьми. Бубенчиков очень милый и веселый. Козовалов такой услужливый, а ты с ними так нелюбезна. Молодой девушке нельзя быть такой букой с молодыми людьми, которые за нею ухаживают.

Лиза. Очень мне надо их ухаживание?

Анна Сергеевна. Выйдешь замуж…

Лиза. Захочу и выйду за эстонца, за Пауля Липпу.

Анна Сергеевна. Лиза… Твой отец — капитан первого ранга, а ты говоришь о простом эстонце.

Лиза (улыбаясь). Я буду смотреть за его хозяйством. А когда он вернется с войны, мы будем пасти с ним свои стада и говорить о милой поэзии.

Анна Сергеевна. Ужас… Ужас…

Лиза (весело). Я сама буду доить корову и каждое утро носить для тебя парное молоко. Ты увидишь, какое оно будет вкусное. Густое и чистое.

Анна Сергеевна затыкает уши пальцами и отходит.

Лиза (смеется, подходит к Паулю. Он смотрит на нее с восхищением и нежностью. Она говорит с ним с осторожной ласковостью). Пауль, страшно идти на войну?

Пауль. Все великое — страшно издали. А войдешь в огонь — и не страшно. Чем ближе к опасности, тем менее страха.

Лиза. Мы здесь за вас больше будем бояться, чем вы сами.

Пауль. Умереть не страшно. Было бы страшно, если бы я знал, что буду бояться в решительную минуту. Но этого не будет, я знаю…

Лиза. Как вы можете это знать?

Пауль. Я себя знаю.

Лиза. Но ведь вы, эстонцы, не хотите войны?

Пауль. Кто же хочет войны? Но если нас вызвали, мы будем воевать. И мы победим. Россия не может не победить…

Лиза. Ведь вы — не русский.