против этого во всех отношениях неудобного процесса.
— Простите, ваше высочество, — сказал Лорена, — министерство тщательно обсудило этот вопрос и не видит иного выхода.
— Это будет только горший скандал, — говорил Танкред, волнуясь.
— Но что же делать! Республиканцы пользуются этими слухами во вред и династии и правительству.
— На такие выходки лучший ответ — презрение.
— Но здесь замешан интерес всего государства.
— Да, — с досадою говорил Танкред, — если бы у вас в руках были средства заткнуть глотку этому бандиту! Он наговорит на суде Бог весть чего, и все это разойдется по всей стране.
Лорена сказал со своею обычною уверенностью:
— На суде мы сумеем доказать, что это все — клевета. У нас, слава Богу, есть средства влиять на судей.
— Тюрьма увеличит его популярность и не прибавит моей.
— Я передал ее величеству мнение вашего высочества, — сказал Лорена. — Но я очень боюсь, что указываемый вами путь может повести к падению кабинета.
В конце своей аудиенции Лорена сообщил королеве о статьях Меччио и о решении министерства.
— Но, ваше величество, — сказал он, — его высочество принц Танкред не желает суда.
— Почему? — тихо и печально спросила Ортруда.
Лорена передал все, что сказал Танкред. Ортруда помолчала. Спросила:
— Что же вы думаете, дорогой господин Лорена?
Лорена слегка пожал плечами. Сказал:
— Не могу скрыть от вашего величества, что исполнение желания его высочества поставит министерство в затруднительное положение.
— Я согласна с министерством, — сказала Ортруда. — Нельзя оставлять без опровержения такие возмутительные клеветы. Они тем более опасны, что Меччио так популярен. А с принцем Танкредом я сама поговорю.
И, отдаваясь течению своей мысли, забывая, что перед нею чужой ее печали, равнодушный человек, сказала тихо, тихо, как про себя:
— Пусть выяснится истина.
Имогена не выходила из мыслей Танкреда. Влюбить ее в себя стало его мечтою. Он неотступно следил за нею. Вокруг него уже давно сорганизовалась сеть шпионства. Его агенты говорили ему о каждом шаге Имогены. Он узнал, что сегодня она будет у королевы, и прошел к Ортруде после приема первого министра. Кстати же ему хотелось поскорее выяснить отношение Ортруды к делу о клевете.
Ортруда сказала ему:
— Милый Танкред, я так огорчена за вас. Я понимаю ваши благородные побуждения, но я хочу заступиться за вас, хотя бы и против вашей воли.
— Милая моя Ортруда, взвесьте последствия.
Был долгий спор. И он был так горяч, что казался ссорою. Первою в их жизни ссорою.
Ортруда видела, что Танкреду неприятна ее настойчивость, но непобедимое упрямство владело ею. И было в ней чувство, страшное ей самой, похожее на злорадство.
Танкред вышел из кабинета королевы Ортруды. У него был деланный, рассеянно скучающий вид. Он умел носить маску.
Увидел Имогену. Молодая девушка ожидала приема у королевы. На днях ей пожаловано было придворное звание, и она приехала благодарить королеву.
Танкред стал говорить ей любезности. Она краснела. Тихо подошел гофмаршал Нерита. Шепнул:
— Простите, ваше высочество. Ее величество ждет графиню Мелладо.
Танкред улыбнулся:
— Простите, Имогена, я вас задержал.
Пожал ее руку. Отошел. Имогена прошла к Ортруде. Астольф мрачно смотрел вслед уходящему Танкреду. Афра подошла к нему. Спросила:
— Ты не любишь его, Астольф? Этого прекрасного принца?
Астольф пылко воскликнул:
— Прекрасный принц! Ну, я не нахожу прекрасным этого немецкого верзилу.
— Неужели? — с легкою улыбкою спросила Афра.
Астольф гневно говорил:
— Пусть бы он ушел к своим возлюбленным. У него их так много. С Ортрудою ему скучно. Старый королевский замок ему противен. Он чужой здесь.
Афра слушала его и хмурила брови. Улыбнулась. Спросила:
— Да ты ревнуешь, милый Астольф? Правда, ревнуешь Ты влюблен в нее? Признавайся, маленький ревнивец.
Смеялась тихо, плещущим, как струйки, смехом. Астольф ярко покраснел. Он весь дрожал, как тоненькая пальмочка на прибрежье, колеблемая знойным сирокко. Крикнул:
— Я, я! Вы смеетесь надо мною, жестокая Афра! О, я ревную! Я — только мальчишка, смешной и жалкий!
Он заплакал от стыда. Крупные слезы забавны были на его смуглых щеках. Они щекотали его губы. Он отвернулся. Афра пожала его руку крепким товарищеским пожатием. Привлекла его к себе. Он упрямо отбивался.
— Я тоже ревную, — тихо, сказала она.
Покраснела. Опустила глаза. Принужденно засмеялась.
— К кому? — с удивлением спросил Астольф.
Молчала. Краснела. Улыбалась.
— Ты влюблена в него! — воскликнул Астольф. — В того иностранца!
— Нет! — воскликнула Афра. — Конечно, нет. Что ты придумал, Астольф!
— Так что же это?
— Мне больно, что она его любит, и я ревную.
— И ты ее любишь? — удивленно спросил Астольф.
Афра молчала.
— Слушай, Афра! — сказал Астольф. — Я ему отомщу. Я познакомился с мальчишкою Лансеолем и с Альдонсою Жорис. Я выпросил у королевы ее ленты и показал их Лансеолю. Он поверил, что я — посланец горной феи, и слушается меня. Когда Танкред поедет к своей возлюбленной, Лансеоль его выследит и даст мне знать, и я наведу на него королеву.
— Безумный мальчишка, не делай этого! — вскрикнула Афра.
Астольф взглянул на нее сердито и убежал.
Глава сорок девятая
Танкред испытывал все более нетерпеливую влюбленность, страстное желание обладать невинною душою и прелестным телом Имогены. Решился ехать к ней, застать ее наедине. Придумал хитрость. Как-то после обеда, раскуривая сигару, он сказал герцогу Кабрера:
— Дорогой герцог, отчего я уже так давно не встречал у вас маркиза Мелладо? Неужели он всегда сидит дома?
Сквозь фиолетовый дымок сигары он бросил на герцога быстрый взгляд и слегка усмехнулся. Герцог
