Елисавета спросила:
— Как же можно удержать воздух на Луне? Он рассеется.
Триродов говорил:
— Я думаю, что возможно изменить время обращения Луны вокруг оси. Таким способом можно снова оживить эту мертвую планету. Для людей недурно будет получить эту очень далекую колонию, более далекую, чем Новая Зеландия, и на этой новой земле построить новый мир. А пока разве не приятна возможность уйти от этого мира, где поэты проповедуют ненависть к людям иной расы, где груды накопленных богатств гниют, в то время как люди умирают от голода?
— Значит, ты собираешься, — начала Елисавета.
Триродов сказал:
— Да, в случае надобности я хочу переселиться на Луну. Если одна мечта обманет, я устремлюсь к другой. Мне мало одной жизни, — я хочу творить для себя многие иные. Пусть люди, если хотят, идут со мною. Если они меня оставят, я могу обойтись и без них.
Елисавета тихо сказала:
— Я тебя не оставлю.
Так же тихо ответил ей Триродов:
— Я это знаю.
И почувствовали они оба, что эти слова их — обет неразрывной верности, клятва священная пространствам и временам. Торжественное настроение осенило их обоих. Им казалось, что сердца их бьются, созвучные пламенному сердцу миров.
Мимо них проходили невинные, прекрасные девы. И сказала им радостная Елисавета:
— Сестры мои, я счастлива.
Они смотрели на нее, улыбались ее радостной улыбке и ее нестыдливо-обнаженному телу и проходили мимо.
И отгорела минута восторга. И опять заботы подошли, и томили темные сомнения.
Глава восемьдесят первая
Елисавета спросила:
— Как же победить притяжение земли? И тела, и сердца наши притягивает жестокая, но все ж таки милая нам земля. И если победим, то как спастись от междупланетного холода и от влияния злых солнечных лучей, от которых здесь спасает нас воздух земного шара?
Триродов сказал:
— То, что я знаю о механизме тяготения, поможет мне, я думаю, победить притяжение земли. От междупланетного холода и от солнечных злых лучей придется защищаться вот этими стеклянными стенами. Они и построены с расчетом на это.
Елисавета сказала:
— Может быть, потому-то в этой оранжерее такой приятный, мягкий свет. Солнце кажется здесь, таким же ярким, как и снаружи, но вовсе не злым, — доброе светило невинного мира, где радость и нет стыда.
Триродов пожал ее руку и сказал:
— Да, ты угадала верно. Конечно, солнечный свет будет более знойным, когда мы оставим атмосферу земли, но не более знойным, чем на поверхности земли. Чтобы победить притяжение земли, мне представляются два пути. Я еще не решил окончательно, который из них выбрать. Первый путь — разложить молекулярные силы на поверхности стеклянных стен. Второй — воспользоваться психическими силами отживших. Эти силы не уничтожаются смертью. Они непрерывно одухотворяют природу, превращая материю в энергию. Природа, вначале грубая и безжизненная, из века в век становится все более одухотворенною и тонкою. Я расскажу тебе кое-что о первом пути. Всю математическую сторону моих соображений я пока оставлю в стороне. Потом, если ты захочешь, я покажу тебе мои выкладки и помогу тебе разобраться в них. Да они и не особенно сложны. Не сложны и соображения, от которых я иду.
Елисавета любила математику и знала в ней немало. Но теперь она ничего не сказала об этом и только промолвила скромно:
— Я постараюсь понять.
Триродов продолжал:
— С чего бы нам начать? Да вот хоть с морских приливов и отливов.
Елисавета сказала:
— Они зависят от притяжения Луны.
Триродов говорил:
— Разберем это. Многое объясняется словом притяжение. Как и людей будто бы влечет друг к другу, так и тела будто бы тянутся одно к другому. Но что же такое это притяжение? Действие на расстоянии, не правда ли?
Елисавета отвечала:
— Да, конечно, действие на расстоянии. Так и в мире духовном людей влечет одного к другому через бездны разделяющей их самозамкнутости.
Триродов продолжал:
— Пример, известный каждому школьнику: яблоко, оторвавшееся от своей ветки, падает на землю. Почему?
Послушно, как ученица, отвечала Елисавета:
— Потому, что земля его притягивает.
Триродов говорил:
— Падение яблока, и в самом деле, происходит так, как будто бы земля его притягивает. Притягивает — и притянет. Яблоко достигнет земли. Здесь, в земле, находится будто бы причина его движения. Здесь яблоко может успокоиться. Его действие идёт к цели — достигнуть земли. Оно, видимо, целесообразно. Таким образом, кажется, что причина действия помещена в конце пути, проходимого телом. Кажется, что прежде должно совершиться действие, — движение, — и уже только потом наступит причина, — энергия земли притягивающей поглотит энергию стремящегося куда-то яблока. Не правда ли, тут есть какая-то странность?
Елисавета сказала:
— Да, я смутно чувствую здесь, какое-то противоречие в понятиях.
Триродов продолжал:
— Надо поискать, нет ли у нас другого, более приемлемого объяснения. Действие на расстоянии невозможно, — оно немыслимо и невероятно.
Елисавета спросила:
— Почему невероятно? Ведь оно же существует.
— Да, — сказал Триродов, — существуют явления, которые мы объясняем действием силы тяготения.
Елисавета сказала:
— Магнит же притягивает на расстоянии. Значит, действие на расстоянии возможно.
Триродов возразил:
— Тела притягиваются к магниту не потому, что в магните и в намагниченном теле есть новая сила, сила притягивает. Вернее, что намагниченное тело теряет часть своих свойств и между ними — свойство отталкивать эти тела.
— Как бы умирает, — сказала Елисавета.
Триродов говорил:
— Да, некоторые тела льнут к магниту, как мухи к трупу животного в лесу. Живые тела отгоняют от себя все, что им мешает двигаться. Если мы представим два отдельные, ничем взаимно не связанные тела, то их взаимодействие мы можем представить только в форме толчка. Тела не могут притягиваться одно к
