Она — моя…Широкой тканью бытияНевидная, неслышная,Она всегда моя.Звенят ли струи у ручья,Поёт ли пташка вольная, —Струя — Моя, и песнь — Моя.Вся жизнь, и горняя, и дольняя, Вся жизнь — Моя,И потому она твоя.Бессмертно безглагольная,Всегда Твоя, везде — Моя.
«Шестиконечная звезда…»
Шестиконечная звездаНапечатлелась на сапфире.Она со мною навсегдаИ в дольном, и в надзвёздном мире.Её таинственны лучи,И не во всяком повороте.Когда увидишь их, молчи,Но не забудь о дивном счёте.Моё число навеки — шесть.В нём бесконечность, свет и тайна.Его таинственная вестьВсё удвояет не случайно.Стремятся дивные лучиКо Мне и к Ней, к Моей невесте.В тройном их блеске заключиВсе неразгаданные вести.
Люцифер человеку
Гармонией небесных сферИ я заслушивался прежде,Но ты сказал мне: «Люцифер!Внемли земной моей надежде.Сойди ко мне в вечерний час,Со мной вблизи лесной опушкиПобудь, внимая томный гласВ лесу взывающей кукушки.Я повторю тебе слова,Земным взлелеянные горем.Томясь тоской, не раз, не дваЯ поверял их тихим зорям.К твоим устам я вознесуМои вечерние отравыИ эту бедную росу,Слезой ложащуюся в травы».И я пришёл в вечерний час,С тобой, вблизи лесной опушкиСтоял, внимая томный гласВ лесу взывающей кукушки.Закат был нежно тих и ал,Поля вечерние молчали,И я с волнением внималСловам земной твоей печали.Когда в словах звучал укор, —О, где вы, пламенные лики! —Клонился твой усталый взорК цветкам ромашки и гвоздики.И я к земле твоей приник,Томясь тоской твоею вешней, —Да омрачится горний лик!Да будет сила в скорби здешней!
