Том 7. Стихотворения

И вот сбылось, — пылающий поник,
  И далеко упали тени.
Земля свежа. Дианин ясный лик
  Восходит, полон сладкой лени.

И он зовёт к безгласной тишине,
  И лишь затем он смотрит в очи,
Чтобы внушить мечту о долгом сне,
  О долгой, бесконечной ночи.

«Оргийное безумие в вине…»

Оргийное безумие в вине,
Оно весь мир смеясь колышет.
Но в трезвости и в мирной тишине
Порою то ж безумье дышит.

Оно молчит в нависнувших ветвях,
И стережёт в пещере жадной,
И, затаясь в медлительных струях,
Оно зовёт в покой прохладный.

Порою, в воду мирно погрузясь,
Вдруг власть безумия признает тело,
И чуешь ты таинственную связь
С твоей душой губительного дела.

«Я томился в чарах лунных…»

  Я томился в чарах лунных,
Были ясны лики дивных дев,
И звучал на гуслях златострунных
  Сладостный напев.

  В тишине заворожённой
От подножья недоступных гор
Простирался светлый и бессонный,
  Но немой простор.

  К вещей тайне, несказанной
Звал печальный и холодный свет,
И струился в даль благоуханный,
  Радостный завет.

«Стремленье гордое храня…»

Стремленье гордое храня,
Ты должен тяжесть побороть.
Не отвращайся от огня,
  Сжигающего плоть.

Есть яд в огне; он — сладкий яд,
Его до капли жадно пей, —
Огни высокие горят
  И ярче, и больней.

И как же к цели ты дойдешь,
Когда не смеешь ты гореть?
Всё, что ты любишь, чем живёшь,
  Ты должен одолеть.

Пойми, что, робко плоть храня,
Рабы боятся запылать, —
А ты иди в купель огня
  Гореть и не сгорать.

Из той купели выйдешь цел,
Омыт спасающим огнём…
А если б кто в огне сгорел,
  Так что жалеть о нём!