Пройди ж со мною хоть немного, Хоть малый круг, И это я, как милость Бога, Приму, мой друг. 15 сент. 1913 г. Спб.
«Еврей боится попасть в шеол, как христианин в ад…»
Еврей боится попасть в шеол, как христианин в ад. Сказать по правде, а я порой шеолу был бы рад. В докучной смуте, во тьме ночной, в мельканьи наших дней Напиток мерзкий и лжи и зла, хоть и не хочешь, пей. И разве горше или темней в безумных муках дна, Чем в этих жутких, немых на век силках земного сна? 16 сент. 1913 г. Спб.
«Ты живешь безумно и погано…»
Ты живешь безумно и погано, Улица, доступная для всех, — Грохот пыльный, хохот хулигана, Пьяной проститутки ржавый смех. Копошатся мерзкие подруги — Злоба, грязь, порочность, нищета. Как возникнуть может в этом круге Вдохновенно-светлая мечта? Но возникнет! Вечно возникает! Жизнь народа творчеством полна, И над мутной пеной воздвигает Красоту всемирную волна. 18 сентября 1918 Петербург
«Призрак моей гувернантки…»
Призрак моей гувернантки Часто является мне. Гнусные звуки шарманки Слышу тогда в тишине. Все уже в доме заснули, Ночь под луною светла; Я не пойму, наяву ли Или во сне ты пришла. Манишь ты бледной рукою В сумрак подлунный, туда, Где над холодной водою Тусклая тина пруда. Разве же я захотела, Чтоб разлюбил он тебя? В буйном неистовстве тела Что же мы знаем, любя? Помню, — захожий шарманщик Ручку шарманки вертел. Помню, — в беседке обманщик Милый со мною сидел. Мимо прошла ты, взглянула С бледной улыбкою губ… Помню смятение гула, Помню твой жалостный труп. Что же земные все реки? Из-за предельной черты В нашем союзе навеки Третья останешься ты. 18 сент. 1913 г
