была быть показана целая цепь сионистских преступлений против еврейского населения России.
— Факты непосредственных контактов нацистов с сионистами всплывали на Нюрнбергском процессе как бы попутно, — говорил мне Лев Романович. — Во-первых, потому, что многие из них к тому времени еще не были раскрыты. А во-вторых, главные преступления гитлеровских военных заправил, естественно, затмевали на том процессе все попутные детали. Но то, что сегодня предстает перед нами в виде разрозненных деталей, выстроится впоследствии в большую систему грозного обвинения! Не подлежит никакому сомнению, что на последующих процессах, когда на скамью подсудимых сядут непосредственные подчиненные главных преступников, о зловещих сделках немецких фашистов и еврейских буржуазных националистов разговор пойдет в полный голос. Преступления раскроются — это неизбежно!..
Раскрылись!
НАЦИСТАМ ТРЕБУЕТСЯ СИОНИСТСКИЙ ЛИДЕР
Чтобы рассказать об одном из самых нечеловеческих преступлений сионизма в годы войны, я должен прежде представить читателю Курта Бехера.
Зловещее имя этого нацистского палача я впервые услышал летом 1944 года. Наши войска, безостановочно устремляясь на запад, освобождали от фашистской нечисти исстрадавшуюся белорусскую землю.
Партизанские вожаки и руководители подпольных партийных организаций, рассказывая военным корреспондентам о преступлениях оккупантов, упоминали и изощренные зверства эсэсовского полковника Курта Бехера. И в роли уполномоченного 'Тотенкампфштандарт' подразделения, ведавшего лагерями смертников, и в командном составе особой эсэсовской конной части 'Фегелейн-бригад' Бехер проявил себя инициатором и исполнителем многих кровавых расправ с белорусами, заподозренными в связях с партизанами. Особенно рачительно и методично выполнял он приказ гитлеровского командования о поголовном истреблении советских граждан еврейской национальности. А после войны стало известно и о зверствах Бехера на польской земле.
Невежественный приказчик по закупке конского фуража, с трудом одолевший четыре класса начальной школы в Гамбурге, Бехер сразу же по вступлении в нацистскую партию умудрился пролезть в эсэсовскую 'элиту'. Образцово пройдя 'практику' в первом из фашистских концлагерей, в Дахау, он вскоре стал выполнять особые поручения самого Гиммлера. Эсэсовцы со злобой называли Бехера выскочкой и с завистью любимчиком самого рейхсфюрера СС.
И когда весной 1944 года гитлеровцы, оккупировав Венгрию, решили осуществить массовое уничтожение венгерских евреев, Гиммлер выделил в помощь Адольфу Эйхману именно штандартенфюрера Курта-Александра-Эрнеста Бехера. Этот преступник к тому времени завоевал репутацию не только исполнительного палача, но и специалиста по 'экономическим' вопросам, проще говоря, по выкачке ценностей и имущества с оккупированных территорий.
На Восточном фронте дела у гитлеровцев шли тогда из рук вон плохо. Советские войска совместно с чехословацкими и польскими частями и при поддержке партизан наносили гитлеровцам поражение за поражением. И Гиммлер, замысливший секретные переговоры о сепаратном мире с нашими западными союзниками, счел невыгодным для себя отягчать свой кровавый послужной список новыми массовыми истреблениями мирного населения. Вот почему он настойчиво требовал от Эйхмана и Бехера: депортация полумиллиона венгерских евреев должна быть осуществлена 'без лишнего шума и волнений' среди обреченных, вывезти их в лагеря 'надо скрыто и без эксцессов'.
Впоследствии, в июле 1947 года, Бехер, давая показания следователям Международного трибунала, вынужден был признать, что перед поездкой в Будапешт он получил от Гиммлера такое указание:
— Сумейте быстро забрать у венгерских евреев все, что можно у них забрать, и даже больше. Чтобы без эксцессов провести акцию, обещайте их лидерам что угодно.
Итак, Гиммлер не хотел 'излишнего шума и волнений'. Но и медлить ему тоже не хотелось: ведь советские войска все стремительней приближались к венгерской земле, стонавшей под двойным игом гитлеровцев и 'правительства' фашиста Салаши. И не случайно Бехер, прибыв в Будапешт, как показал на своем процессе Эйхман, сразу же сказал ему:
— Надо торопиться. Депортировать и обезвредить более полумиллиона венгерских евреев надо за пять-шесть недель.
Эйхман и Бехер сошлись на одном: первый должен поскорее заняться депортацией, а второй — инкассацией — так цинично именовали в сионистских кругах изъятие у депортированных валюты, ценностей, имущества.
Но чтобы действительно избежать 'излишнего шума и волнений', Эйхману и Бехеру требовался умелый, верный и влиятельный пособник из еврейской среды. Требовался, как они выражались, лидер.
В мелких провокаторах и угодниках нужды не ощущалось — вспомним хотя бы 'господина председателя' еврейского совета в будапештском гетто, упоминавшегося уже сиониста Шаму Штерна. Нет, нацистам нужен был помощник покрупнее, этакий еврейский квислинг во всевенгерском масштабе. Где и как его найти, да еще в кратчайший срок?
Нашли. К неудовольствию ближайших эйхмановских агентов нашли не они, а те, кто окружал Бехера. Его выученики оказались прозорливей эйхмановцев: нацелились не на раввинат, а сразу же на сионистских деятелей.
КАСТНЕР, ПОСОБНИК ШТАНДАРТЕНФЮРЕРА
Так на арене появился Режё Кастнер. Получив титул руководителя 'Комитета по спасению евреев', он решительно гарантировал Эйхману и Бехеру 'организованный и спокойный' вывоз венгерских евреев в лагеря смерти 'без эксцессов', столь нежелательных тогда для Гиммлера.
Какова же была плата, которую потребовал от нацистов неудачный журналистик из провинциального Колошвара, более преуспевший в роли деятельного функционера столичной организации сионистов, Режё Кастнер?
Позвольте, почему — Режё? Так вправе спросить меня читатели. Ведь в публикациях о сотрудничестве сионистов с нацистами и даже во многих официальных документах Кастнер именуется Рудольфом. И все-таки настоящее имя матерого предателя — Режё. А в Рудольфа он превратился при весьма любопытных обстоятельствах.
Однажды штандартенфюрер Бехер, пребывая в состоянии умиления и разнеженности, похвалил Кастнера в присутствии своих приближенных:
— Изворотлив он, наш шалун Руди. Скажи ему только — всюду лазейку найдет. И пролезет.
Руди, как известно, уменьшительное от Рудольфа. И милостивые слова своего нацистского шефа Кастнер с готовностью воспринял как указание именоваться впредь Рудольфом.
Какую же плату потребовал Режё-Рудольф от нацистов за свое небывалое — даже по сионистским масштабам — предательство?
Точно такую же, как и все сионистские деятели, вступившие тогда в сделки с гитлеровским режимом: разрешение на отправку в Палестину наиболее влиятельных сионистов и раввинов, а заодно и богачей, обязавшихся перевести со своих банковских счетов в банках нейтральных государств крупные суммы в сионистскую кассу. Ну и, конечно, родных и близких Кастнера.
Сначала Кастнер и его ближайший помощник Бранд представили Эйхману и Бехеру список на две тысячи двести человек. Начался торг, обстоятельный и кропотливый. И Кастнер угодливо пожертвовал 'менее ценными' для палестинских сионистов семьями — теми, кто ему казался не вполне подходящим для непосредственного участия в лихорадочной колонизации арабских земель.
Список сократили до 1684 человек. В Палестину, как заверили Кастнера и Бранда эсэсовцы, эти люди будут вывезены через нейтральную Швейцарию.
