Одно время под давлением растущей неприязни австрийской общественности Визенталь намеревался перебазировать свое 'дело' в Голландию и, видимо, для 'рекогносцировки' отправил туда свою дочь и верную помощницу Паулину.
Попытка превратить аитифашистский и антивоенный по всей своей сути Дом Анны Франк в националистическое гнездо — не единственная амстердамская операция деятельной Паулины.
Не обошла дочь Визенталя в Амстердаме и еврейский исторический музей в старинном трехсводчатом доме крепостного типа. Всего несколько комнат занимает музей, но их оказалось достаточно, чтобы выпятить такую мысль: евреев всегда и везде окружали антисемитствующие народы, и спасала их только изоляция.
Не говоря уже о разделе 'Тора и талмуд', даже тематическая экспозиция 'Евреи в Нидерландах' настойчиво подчеркивает историческую обособленность евреев от всей жизни голландского народа. А материалы о голландских евреях, заточенных в нацистском концлагере Вестерборке, подобраны так, что единственным средством борьбы узников со своими тюремщиками выглядит только неукоснительное соблюдение религиозных ритуалов, ибо представители всех остальных национальностей, в том числе и голландцы, якобы совершенно забыли о евреях.
Подобная 'историческая' концепция вдвойне кощунственна и потому еще, что музей посещает преимущественно подрастающее поколение. Школьников, например, туда приводят целыми классами для 'наглядного изучения истории еврейского народа'.
Вот и при мне шумливая стайка школьников заполнила мрачные залы многоголосым гомоном. Ребятишки осмотрели экспонаты в стремительном темпе — после посещения музея им была обещана поездка к морю, на скаутскую спортивную базу. Тем не менее в специальной комнате музея для занятий они пробыли немало времени. Здесь на удобных для детей конторках лежат большие альбомы с обширным объяснительным текстом под иллюстрациями. Каждая страница заключена в целлофановую обертку — и ребятишки могут сколько угодно переворачивать и рассматривать ее.
В те апрельские дни материалы в альбомах были подобраны в помощь школьникам, готовящимся писать сочинение на тему 'Победа над нацизмом'.
Тщетно искал я хотя бы одну фотографию, хотя бы одну строчку о борьбе советского народа и его войск с фашизмом. О юных героях войны — маленьких фронтовиках, партизанах и бойцах Сопротивления тоже нельзя было найти в альбомах никакого упоминания. Школьникам навязывалась мысль, что юные герои войны — это несчастные дети, даже в заточении не евшие трефной пищи по примеру своих религиозных родителей.
— Что больше всего понравилось тебе здесь? — спросил мой спутник голенастого мальчика, выделявшегося в тот нетеплый день шортиками.
Мальчик, не задумываясь, указал на экспозицию 'Синагоги':
— Видите, мужчины молятся отдельно от женщин. — И, лукаво взглянув на свою одноклассницу, буркнул: — А они тащатся всюду с нами.
Что ж, повторю, воспитания достойные плоды!..
Попадались среди посетителей и взрослые. Судя по английской речи и многочисленной фотоаппаратуре, это были иностранцы. И тут-то оказалось, что почтенные музейные служители, недоуменно разводившие руками в ответ на любой вопрос, заданный на идиш, прекраснейшим образом изъясняются на английском языке.
Самый молодой из них, указав мне на худощавого и скучающего спутника восторженной и многоречивой дамы, почтительно сказал:
— Заплатил за два билета пятьдесят долларов!
Меня, заплатившего за билет положенный гульден, заинтересовало:
— И часто попадаются такие щедрые посетители?
— Если бы не они, музей пришлось бы перевести в другое место. Сколько раз уже собирались снести наше здание. Видели, оно создает пробки автомашин на площади? Но газеты задают вопрос: разве можем мы краснеть перед иностранными гостями, которые издалека едут в музей, как в святое место?
Из музея я выходил одновременно со щедрым заокеанским посетителем. В тесном вестибюле он остановился перед киоском сувениров и разноцветных путеводителей. Заметив выгодного покупателя, кассирша выбежала из-за перегородки и, сняв со стопки брошюру на английском языке, любезно протянула ему. 'На защиту евреев в Советском Союзе!' — значилось на обложке.
— У нас таких сколько угодно, — небрежно отмахнулся он.
Но восторженная дама, извинительно улыбнувшись, поспешила купить брошюру, причем даже два экземпляра.
Стопка антисоветских брошюр в киоске была довольно объемистой. Что ж, Паулина Визенталь, достойная отца дочь!
НЕ ХОТЯТ БЫТЬ 'ДВОЙНЫМИ'
Несколько дней кряду не выходил у меня из головы антверпенский стоматолог, растерянный и встревоженный, особенно его полные страха и недоверия глаза, когда он, испытующе глядя на меня, умолял не упоминать в печати ни его имени, ни адреса.
Незадолго до моего отъезда из Бельгии стоматолог неожиданно разыскал меня. Неужели так и не поверил, подумалось мне. Неужели опасается, что я решусь назвать его в своих очерках?
— Я не сплю уже несколько ночей, — сказал он. — Мне стыдно за свою трусость. Но еще больше меня мучает другое: а вдруг вы уедете от нас с убеждением, что все бельгийские евреи боятся поднять свой голос против сионистских отвратительных проделок? Это было бы ужасно. К счастью, это не так. Таких, как Гориели, среди нас уже немало. Их много, но могло быть гораздо больше. И теми, кто вместе с Гориели, я горжусь. Может быть, скоро смогу гордиться и собой…
— О каком Гориели вы говорите?
— О профессоре Свободного Брюссельского университета.
— Я слышал о профессоре этого университета Марселе Либмане. О его непрерывной борьбе с сионистами мне даже пришлось напомнить вашему земляку — коммерсанту Марселю Брахфельду. Тот не очень-то доволен, что 'беспокойного' тезку так и не удалось припугнуть.
— Очень хорошо, что вы знаете о Либмане. Принципиальный человек, открыто высказывает свои антисионистские взгляды. Но вам надо знать и о профессоре Гориели. Сионисты в него стреляли. И еще несколько раз пытались физически расправиться с ним. К счастью, его сумели защитить люди из прогрессивной молодежной еврейской организации.
Да, Либман и Гориели последовательно поддерживают активную деятельность Союза молодых евреев-прогрессистов Бельгии, резко осуждающего агрессивную политику израильских буржуазных националистов. А бельгийские сионисты просто бесятся, видя, как не на словах, а на деле крепнет дружба прогрессивной еврейской молодежи с молодыми арабами, работающими и обучающимися в Бельгии. Об этом мне с помощью скудного набора русских и еврейских слов и обильного арсенала выразительных жестов рассказал молодой сириец Хайраддин, водитель такси в Брюсселе. Дважды мы с ним проскакивали мимо нужного мне здания библиотеки общественного центра высшего еврейского образования — до того захватила сирийского юношу эта тема.
Либман и Гориели далеко не одиноки в Бельгии. Немало наиболее активных их единомышленников можно было увидеть, например, на митинге протеста против 'закона' израильских сионистов о пресловутом 'двойном' гражданстве. Митинг организовали прогрессивные организации студентов-евреев Свободного Брюссельского университета. Ораторы подчеркивали абсолютную противозаконность этого израильского акта, по которому живущий даже на другом континенте еврей получает официальное гражданство государства Израиль с того момента, как у себя на родине выражает желание туда переехать. В этом можно и должно усмотреть вмешательство во внутренние дела других государств. Впрочем, позвольте мне некоторые подробности того митинга привести в изложении 'Пепль' брюссельской социалистической газеты, большей частью не осуждающей сионистские акции.
