Нужно бы в Москву съездить за деньгами, да денег нет на дорогу… Комиссия! Были кое-какие деньжонки, да нелегкая дернула меня дать их взаймы приятелю-поручику*. Поручик отдаст, но, вероятно, тогда, когда у меня у самого будут полные карманы, перед моим отъездом. Впрочем, довольно о деньгах. Ах… не так давно лечил одной барышне зуб, не вылечил и получил 5 руб.; лечил монаха от дизентерии, вылечил и получил 1 р.; лечил одну московскую актрису-дачницу от катара желудка и получил 3 руб. Таковой успех на новом моем поприще привел меня в такой восторг, что все оные рубли я собрал воедино и отослал их в трактир Банникова, откуда получаю для своего стола водку, пиво и прочие медикаменты.
Спасибо Вам за объявления* о моей книжице. В сентябре поблагодарю лично. Если Вы находите, что объявления летом лишни, то прекратите или же помещайте их через номер. Не знаю, что творится теперь с моей книгой… Говорят, хвалили ее в «Нов<ом> времени», в «Театр<альном> мирке»*… Ничего не читаю, кроме московских газет, ни за чем не слежу… Такая досада! Если Вы поместили объявление в «Петерб<ургской> газете», то уплатите из моего гонорара. Уплатите следуемое и Вашей конторе за объявления в «Осколках». Читал в «Наблюдателе» критику на «Христову невесту»*…Кто бы мог подумать, что Ваша книжка даст случай этому беспардонному критику упомянуть о германском милитаризме, бисмарковщине*…
Сажусь писать оск<олки> москов<ской> жизни. Полное отсутствие материала! Нововременский Курепин и Лукин из «Новостей» из кожи вон лезут, но их фельетоны не полнее моих осколков*.
Погода ужасная, дифтеритная. Давно уже не видел солнца. Читал пальминскую «Морскую зыбь»*…Не уехал ли он на море? Не катается ли теперь, чего доброго, на пароходе в «каюте новобрачных»?
Б. Маркевич дал мне почитать собрание своих* мелких рассказов. Давая мне это собрание, он имел в виду благую цель: пусть поучится молодой человек. Спрашивал о Вас, снисходительно покритиковал Лескова, пожалел, что нынешняя юмористика в упадке… Этот камер-юнкер* болен грудной жабой и, вероятно, скоро даст материал для некролога*…
Прощайте. Посылаю сестру на почту отнести это письмо. Сверх ожидания, соглашается и идет одеваться.
Чеховой М. П., 3 сентября 1884*
84. М. П. ЧЕХОВОЙ
Наша собственная сестра!
Уезжаю. Дома уломаю всех*. Если находишь лучшим жить в сих краях, а не в тех, то живи.
Саша пробудет в Москве до средины сентября.
Кланяйся мадам Шпехь.
Поклон Киселевым, ввиду его громадности, посылаю через Ивана. У Оленьки Лашкевич кровавый
Говорят, что ты страшно привязалась к мадам Шпехь. Пригласи ее к нам в Москву. Мы ей тоже кровавый понос устроим, бесплатно. Пишу о поносе для того, чтобы ты не давала никому читать моих писем.
Савельеву Д. Т., 4 сентября 1884*
85. Д. Т. САВЕЛЬЕВУ
4 сентября 1884 г. Москва.
Любезнейший друг Дмитрий Тимофеевич!
Письмо твое получил я только вчера (3-го) по приезде из Воскресенска. Поручения твои исполню с готовностью, ибо досуга у меня много. Лекции начнутся не ранее 10-15-го сент<ября>, так как Ек<атерининская>* больница ремонтируется. Проценты в ссуду уплачу тотчас же по получении от тебя квитанции. Если, посылая мне квитанции, не пришлешь мне денег, то этим окажешь для меня великую услугу: ты знаешь, как жутко ходить в почтамт за получением денег! Уплачу свои, а потом расквитаемся.
Чтобы не быть у меня в долгу по части поручений, исполни мою маленькую просьбу: поклонись своей жене* 100 раз за ее память* о моей персоне. Но это не всё. Если у тебя есть свободное время, то забеги как-нибудь в городскую управу и спроси там, как поживает моя стипендия. Я не получал еще за последнюю треть.
Если управа намерена выслать мне, то пусть поспешит высылкой. Всё имевшееся у меня я ухлопал на семью и теперь сижу на бобах, ощущая всеми своими нервами отсутствие в карманах всякого присутствия. Живу пока в кредит, получки же мои начнутся только в октябре.
О причинах, не пустивших меня на юг, сообщу при свидании. Приписка* твоей супруги повергла меня в печаль*. Я почувствовал наклонность к семейной жизни, пожелал быть отцом и — вдруг! Мне пишут, что невеста еще не нашлась! А ты, скот бесчувственный, не мог употребить власть и прикрикнуть на жену, чтобы она пристроила твоего друга! Я отказал многим богатым невестам, надеясь на обещание твоей жены, — можешь, стало быть, понять теперь мое положение! Опять придется ходить всю зиму в Salon.
Книжку вышлю*, когда схожу в склад издания.
Кланяюсь.
Лейкину Н. А., 15 сентября 1884*
86. Н. А. ЛЕЙКИНУ
15 сентября 1884 г. Москва.
Уважаемый Николай Александрович!
Сижу я в доме графини Капнист*, в салонах которой обитает Лиодор Иванович Пальмин (известный поэт). Поэт благосклонен ко мне настолько, что угощает меня своей наливкой. У него насморк, кашель и шум в ушах.
