пеликану натянули резиновую купальную шапочку. Нас, совковых дворняг, приняли очень тепло. Старый- нестарый еврей (который и есть член этого гребного снобского клуба) весь визит нашёптывал, что они так хороши и чудесны, эти «old money», ровно до тех пор, пока ты не проявляешь личного интереса к их, собственно, «old money», и что любой из этих членов (мужского пола, и даже некоторых – женского) с удовольствием бы меня трахнул или имел бы в любовницах, но никогда бы на мне не женился. «Да!» Я поинтересовалась, как он попал в этот снобский-преснобский (вы) гребной клуб. Он помахал рукой куда-то и высокомерно (по отношению к ним, не ко мне, не заводись!) сказал: «Я же сантехник… Да!»
Он constructor, да! Ещё от него я прихватила словечко «мексы».
Сантехнику-еврею можно простить всё. За то, что когда они с женой два года жили в Италии (их не пускали в США), совсем нестарый ещё (тогда) constructor (в совке окончил строительный институт, долго работал прорабом на стройке, я люблю прорабов, один из мужей моей матушки был прорабом, и он был безгранично добр ко мне) работал на сезонных работах. Расчищал поля от камней, работал в теплицах. Сезонка. Выполнял работу мекса. За те же деньги. Уверена, что он делал это не только ради детей и жены. Но и ради себя. Чтобы не сойти с ума. И тогда он – жил. Теперь он собирает винтажные «БМВ» и членские карточки снобских клубов. И теперь он – тоже живёт. Но в нём по факту рождения была заложена библейская энергия. Он, вероятно, был гармоничен с камнями, на поле, под палящим солнцем. Тогда в нём не было плохого. И хорошего тоже не было. Одна тяга к жизни, да святится имя твоё, Джек Лондон (в его поместье меня тоже свозили).
Тебе ещё не надоело читать моё длиннющее письмо ни о чём?
Я по тебе скучаю.
Если бы ты ворочал ради меня камни под палящим солнцем, ничто и никогда не смогло бы срубить меня в depression.
Меня вполне устраивает вид на Гребной канал с твоей лоджии. И твоя квартира на Рублёвке – люблю простор и не люблю стены. Читай – «границы». Читай – во всём. Я за безграничность. Они до сих пор не верят, что у нас хер знает сколько сортов колбасы. У них у всех в глазах немой вопрос: «Мы же не зря уехали?!» Я не знаю, что им отвечать. «Мы же ради детей!» – говорят они. Ты бы видел этих детей… Уже давно не детей. Винтажный «БМВ» – это же не всё для детей? Хотя, полагаю, что ничего плохого в винтажном «БМВ» нет.
Старый-нестарый еврей ездит по Сан-Франциско на механике. Это очень забавно. Я сижу сзади, и он, обернувшись ко мне как в каком-нибудь старом американском кино, всю дорогу говорит- говорит-говорит, жужжа двигателем. Да!
Я скоро вернусь. Какой ты мне купишь букет? Какое ты мне купишь кольцо? (Размер – … сам догадаешься!)
Наверное, жизнь с судмедэкспертом – это ужасно. Никаких стигм профдеформации я в тебе не заметила, но ведь мы ещё так мало знакомы!.. Со старым-нестарым евреем мы, что правда, знакомы ещё меньше, но он уже протащил меня по всем своим текущим объектам. Это было ужасно. Меня совсем не интересует технология постройки картонных викторианских домиков во Фриско.
У старого-нестарого еврея есть ещё и дочь. Она, вроде, хорошая… Нашла себе молодого человека, который лежит на диване и ничего не делает (в США это так же распространено, как и у нас, бабы спасут этот мир… «Да!»). Старый-нестарый еврей умучил меня семейными фотографическими альбомами (впрочем, я рада, что есть ещё люди, у которых ещё есть семейные фотографические альбомы с бумажными фотографиями, а не только цифровая свалка на жёстком диске). Ни на одном из фото старый- нестарый еврей не обнимается ни с дочерью, ни с сыном. Впрочем, и с женой он тоже не обнимается.
Люди вообще ужасно мало обнимаются! Вот за что я люблю разгильдяя Сеню (в том числе) – так это за то, что он постоянно тискает свою малышню.
Скажи мне, что он пошутил. Что это неправда… Как что?! Ты не в курсе? Эти идиоты, Сеня и Леся, удочерили девчушку, которую ты нашёл в коробке из-под обуви. Отговори этих кретинов, Христом богом молю!
Кстати, психологи (те, которые пишут книги «Как стать богатой и счастливой, ничего не делая и ничем не пожертвовав ради счастья») говорят, что мужчины ценят только тех женщин, в которых вложились. Чем сильнее вложились, тем сильнее ценят. Подарил бабе каратный бриллиант? Жалко терять. Бабу. Потому что следующей бабе придётся снова дарить каратный бриллиант. Лишняя баба – лишняя трата. И потому так много классных мужиков, женатых на ленивых страшных обезьянах. Где-то я с этой теорией согласна. Иначе я не могу объяснить себе, почему старый-нестарый еврей живёт со своей женой. А вооружившись этой теорией – как с добрым утром могу! Потому что камни под жарким небом Италии – это ох какое вложение. Куда там тем каратникам. Такое из души не вытравишь членством в самых снобских клубах. Потому старый-нестарый еврей каждые полчаса регулярно напоминает собеседнику (сам себе), как он любит свою жену, какая она красивая (не красивая), какая она умная (не умная – высокомерная, терпеть не могу высокомерие) и как она ему здорово «отомстила».
Камни под жарким небом Италии… Да.
Северный, ты не женат, потому что ни разу толком в бабу не вложился? Нет, не так. Вот так, утвердительно: Северный, ты не женат, потому что ни разу толком в бабу не вложился. У тебя в анамнезе нет камней под жарким небом Италии. Ты ни разу не сидел на ступеньках съёмного домишки, просто потому что не мог встать из-за судорог в икроножных мышцах. Северный, ты готов ради меня ворочать камни под жарким небом Италии? Глупый вопрос. Надеюсь, я никогда не узнаю ответ. Потому что меньше всего мне хотелось бы убеждаться в этом на практике. Не сомневаюсь, впрочем, что ты готов. Другое дело, проистекает ли эта готовность из любви ко мне, или же эта готовность – опция всех нормальных мужчин. Это ужасно – нормальные мужчины. Они готовы положить всю оставшуюся жизнь на то, ради чего они когда-то ворочали камни под жарким небом Италии…
Извини, виски закончилось. Поллитровые бутылки – насмешка над алкоголиками. Алкоголикам всегда кажется, что поллитры хватит. Но поллитры алкоголикам никогда не хватает. Всегда зная о том, что поллитры не хватит, алкоголики всегда покупают поллитру. Пойду в ближайший лабаз (во Фриско енто дело круглосуточное). Там забавный индус. Он всегда любезен (в Америке все любезны), и у него красная точка на лбу (в Америке не у всех красная точка на лбу).
Извини, обычно я не так избыточна в эпистолярных излияниях. Обычно я коротка и ехидна.
До связи!
Заморская Невеста.
Та-ак, два часа ночи вторника. Сколько в том Сан-Франциско и его окрестностях? Три часа дня понедельника.
Северный взял со стола бумажку с адресом летнего лагеря, там же записан Алёнин «американский» номер. Кажется, наступил нужный момент для разговора. Когда у девочек в голове каша из впечатлений и философских рассуждений о пятом-десятом – это и есть самый нужный момент для разговора со взрослым опытным мужчиной.
Он взял телефонную трубку и… ровно в этот момент она затрезвонила.
– Соколов, если это не вопрос жизни и смерти – считай, что ты уже на том свете!
– Евгению Румянцеву арестовали. За… сейчас, я записал… За «неисполнение обязанности по защите прав своего ребёнка на половую неприкосновенность и половую свободу».
– Чтоб ты был здоров, гуманист хренов, вместе со своей Румянцевой! Хотя… Что за бред?! За это не могут арестовать. Это не преступление. Это, – Северный акцентировал следующее слово, – правонарушение. И это правонарушение подлежит административной ответственности. А именно – вынесению предупреждения или штрафу в размере от ста до пятисот рублей. Можешь смеяться. И то только после того, как данное правонарушение будет рассмотрено комиссией по делам несовершеннолетних и защите их прав. И вот уже в случае установления этой комиссией вины гражданки Евгении Румянцевой она обязана будет заплатить стольник или пятихатку – как повезёт – за смерть своей дочери. А до этого должна быть установлена хоть какая-нибудь вина гражданина Егорова. Если гражданка Румянцева за что и взята
