повидаться с Вами и поговорить.
Пьесы в Крыму я не писал, хотя и намерен был*; не хотелось. В той же гостинице, где и я, жила наша московская Н. М. Медведева, простая, купчихообразная, напуганная жупелами, но милейшая старуха. Даже ее соседство и ежедневные разговоры о театре не склонили меня к драматургии. А прозу писал*.
Видел в Ялте бурю. Пароходы выкидывали такие курбеты, что мое почтение. Работала спасательная лодка. Люблю я море и чувствую себя до глупости счастливым, когда хожу по палубе парохода или обедаю в кают-компании.
Так пишите же, а пока будьте здоровы и покойны. Маша Вам кланяется.
Гольцеву В. А., 11 или 12 апреля 1894*
1414. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
11 или 12 апреля 1894 г. Мелихово.
Милый Виктор Александрович, как тебе известно, я прибыл из Тавриды. Будь добр, черкни словечка два: что нового и всё ли благополучно, и как поживаете вообще. Напиши, в какие дни на Святой и Фоминой неделе будешь в Москве*, дабы я, приехав в Москву, застал тебя в редакции* или на Пречистенке*, или у кавалериста Федора Александровича*, который, надеюсь, уже успел надоесть тебе своею положительностью.
Корректуру пусть присылают* в Лопасню простою бандеролью. Лекцию свою сохрани*: меня разжигает любопытство. Жажду прочесть.
В Ялте я познакомился с Л. Е. Оболенским* — с насекомым, тебе знакомым*, как говорит К. Прутков. Умный, интересный человек, но заела его «эмоция». Велел тебе низко кланяться и сказать, что он ждет от тебя ответа на свое письмо*.
Привет Вуколу и Михаилу Алексеевичу. Сестра кланяется.
На обороте:
Миролюбову В. С., 13 апреля 1894*
1415. В. С. МИРОЛЮБОВУ
13 апреля 1894 г. Мелихово.
Пенза. 13 апреля.
Милостивейший государь Виктор Сергеевич, Отец и благодетель!
Всю дорогу до самой Лопасни сильно качало, теперь же всё обстоит благополучно; я сижу в саду, наслаждаюсь теплом и пением птиц и не без злорадства воображаю себе некоторых, гуляющих теперь по южному берегу Крыма в шубах и валенках. Пожалуйста, берегите свое здоровье.
Думаю, что дружба с князем Назаровым и Фомой Петровичем задержит Вас в Ялте еще месяца на три. Это такие весельчаки! Но когда бы Вы ни приехали, дайте знать, чтобы я мог в Москве повидаться с Вами и условиться насчет Вашей поездки ко мне в Мелихово.
Три рубля Гольцеву переданы.
Марии Яковлевне, Марии Ивановне и Александре Николаевне нижайший поклон. Благодарю их за гостеприимство!!! Скажите барышням, чтобы писали мне в г. Валдай до востребования.
Желаю Вам всех благ.
P. S. Для здоровья полезно укрываться с головой одеялом и лежать так день и ночь, а также натираться утром и вечером настойкой из смородинных почек.
Тихонову В. А., 15 апреля 1894*
1416. В. А. ТИХОНОВУ
15 апреля 1894 г. Мелихово.
15 апр. Ст. Лопасня.
Драгоценный Владимир Алексеевич, прежде всего позвольте похристоваться с Вашим благородием. Во-вторых, позвольте выразить сожаление, что Вы уже не редактор, так как редактор Вы были весьма удачливый. В «Севере» было только одно безусловно дурно: художественный отдел, поражавший иногда безвкусицей; литературная же часть была при Вас вполне литературна и всегда интересна.
Если финансовая комбинация, о которой Вы пишете*, т. е. уплата редакции «Севера» должных мною ста рублей через посредство «Недели», — если такая комбинация, или, вернее, операция возможна и особенных хлопот никому не причинит, то — чего же лучше? В «Неделю» я пришлю рассказ*, но не раньше июля. Сообщите об этом Алексею Антиповичу, когда увидите его.
Наши письма разминулись: едва послал Вам свое, как получил Ваше.
Пишите. Будьте здоровы и богаты. Да пошлет Вам небо 45 тысяч годового дохода!
Поклон Вашей семье.
Чехову Ал. П., 15 апреля 1894*
1417. Ал. П. ЧЕХОВУ
15 апреля 1894 г. Мелихово.
15 апр. Ст. Лопасня.
Недостойный брат!
Я возвратился из пламенной Тавриды* и уже сижу на хладных берегах своего пруда. Впрочем, весьма тепло, градусник валяет до 26° плюс, скворцы совокупляются для общего блага, щепка лезет на щепку и проч.
Занимаюсь земледелием: провожу новые аллеи, сажаю цветы, рублю сухие деревья и гоняю из сада кур и собак. Литература же играет роль Еракиты*, который всегда находился на заднем плане. Писать не хочется, да и трудно совокупить желание жить с желанием писать.
