– Даю вам слово чести ездить отныне только электричкой! – по-пионерски бодро отрапортовала Сашка. Спутница надулась.
«Ну и чего ты на тётку пар спускаешь? Зато теперь она молчит. Есть эффект!»
Но не надолго. Есть такие неумолчные дамы, комментирующие любую пролетевшую мимо муху. Правда, теперь она стала обращаться и к таксисту. Под их неумолчное обсуждение происходящего на дороге Сашка поняла две вещи: только этот таксист и эта агент в этом городе и этой области умеют водить машины, все остальные – чайники; если бы этот таксист стал мэром – в этом городе (и/или – губернатором этой области) здесь бы наступил рай земной. Когда они стали обсуждать президентов – отечественного и американского, – Сашка наконец-то погрузилась в собственные мысли.
«А не удивить ли всех разом, включая себя? Взять да и выйти замуж за Пятиугольникова! Оговорить «на берегу», сколько в месяц на тряпки, сколько – на развлечения. По вторникам и четвергам – совместный завтрак. В пятницу – ужин. Субботу отбить на одинокие прогулки… Или к Боровикову? Такой милый. Особняк, опять же, с прислугой, судя по всему. А дядя Серёжа – так, наездами, поговорить о доброзле и жизнелюбви. Чем не вариант? Да ещё и воздух чище. Что расположением, что отсутствием постоянного присутствия, м? Работу брошу. Для развлекухи поступлю в заочную аспирантуру. Темку какую- нибудь удумаю. Вроде: «Параллельная работа разных сенсорных входов: приоритетное выделение важности потерь”… Галиматья… Можно ещё, например, становиться всё образованнее и образованнее. На тот случай, если стройная блондинка превратится в оплывшую седую фрю. Компенсаторный механизм, так сказать. Заканчивать и заканчивать факультет за факультетом того же МГУ, чем не занятие? В перерывах – разводить для дяди Серёжи карапузов на этой прекрасной загородной «ферме». За каждого – караты по восходящей. Вплоть до эксклюзивной бриллиантовой диадемы «Почётная свиноматка»…»
Тем временем агент с таксистом уже опросили всех встреченных местных, где находится такая-то улица. Большинство равнодушно пожимали плечами. Пока одна словоохотливая старушка не рассказала в подробностях не только, где эта улица, но и где этот дом.
«Есть два вида старушек: всегда благостные и всегда злобные. Если доживу до такого возраста, хотелось бы быть благостной… Судя по предполагаемой топографии – топать от гипотетической «берлоги», что до автобуса, что до электрички, – немало!»
Решение жить абсолютно самостоятельной жизнью как-то осунулось. Уже не таким ужасным стал казаться характер просто Вовы, да и подлость дяди Серёжи начинала съёживаться до размеров разумного подхода к сложившимся обстоятельствам. Югова хотелось видеть. Хотелось понять.
«Ничего конкретного…»
Сашка была уже подготовлена к «отличному состоянию» прошлым просмотром. Тут было примерно то же самое. Только дворик уютней и дом – кирпичный.
– Очень приличный дом. Очень приличные соседи, – распиналась тем временем хозяйка. Больше перед агентом, чем перед потенциальной съёмщицей. – Я бы так дёшево не сдавала, но мне очень срочно. Да и мне вас порекомендовали как приличного человека. Я очень аферистов боюсь, очень!
«Эх, добрая женщина. Это же классика жанра: все аферисты удивительно приличные с виду люди!»
– Саша, ну как вам? – поинтересовалась агент. – Это уже правда минимальная цена. Без всяких. К тому же – без коммунальных услуг.
– Ой, да. Я сильно боюсь, что вы что-то перепутаете или вовсе книжки потеряете, а я потом ходи, стой в очередях на перерасчёты, и всё остальное. Вы же тут ничего не поломаете? – хозяйка так резко сменила тему, что даже агент не сразу поняла. Сашка же только недоумённо оглянулась, что здесь можно сломать? Древнюю, как экскременты мамонта, газовую плиту на кухне?
– Диван старый, так вы его не раскладывайте. Так спите. Бачок в унитазе протекает. Это ничего страшного, только шумит. Не пугайтесь.
– Всё равно, – сказала Сашка, – уже всё равно. Больше я таких походов не выдержу. Мне и двух хватило. Судя по всему, сдаваемые за такие суммы «дворцы» похожи друг на друга, как семечки в подсолнухе.
Ещё около часа хозяйка пыталась читать бумажки, заполненные агентом, требовала зачем-то цветную ксерокопию Сашкиного паспорта, просила агента разъяснить, по какому суду и как (и сколько) стребовать со съёмщицы Ларионовой, если она, к примеру, вырвет из стены розетку с мясом или вдруг поломает многострадальный диван? После – в пятый раз лихорадочно просматривая бланки с печатями агентства – отказалась подписывать договор сроком на полгода. Только на год. Агент пыталась урезонить эту квочку, что-де через полгода она может сдать свою халупу дороже. Нет, та упёрлась в год. Сашка пожала плечами. Агент переписала договор.
– Ну, вот… – сказала владелица.
– Давайте ключи! – агент была нетерпелива. В отличие от внезапно утратившей волю Сашки.
– Ну, я не знаю…
– Вам передали деньги за полгода. Не за два месяца, а за полгода!
– А вдруг они фальшивые?
Втроём они ещё прошвырнулись до ближайшего пункта обмена валюты.
– Давайте! Ключи!
– Ой, я ещё забыла показать вам, как открывать краны в ванной.
Они снова вернулись в квартиру. Тётка показала, как открывать краны.
– Я здесь буду жить одна, я надеюсь? – вяло промямлила Сашка. – Или вы отдаёте ключи, или возвращаете деньги.
Наконец, они расстались. Сашка снова поймала такси.
«Сейчас ты не перенесёшь электричку. Как же они достали, эти люди – сгустки энергетики копеечных супермаркетов!»
– Вы, Саша, построже с ними, хозяевами этих квартир. Эта просто первый раз сдаёт. Она боится, потому и нудная. А так-то эта – безопасная. Картошку мешками у вас на балкончике складывать на хранение не будет и племянника из Витебска на пару месяцев подселять тоже не станет.
– Что, и такое случается?
– Ох, Саша. Ещё и не такое случается.
– Сколько я вам должна?
– Нисколько. Я всё взяла с этой тётки. Чисто из вредности. Достала она меня, особенно когда потащила в обменник. Я-то, слава богу, настоящие доллары на ощупь в темноте от фальшивых отличу. Так нет, надо было тащиться по лужам. Так что вы не церемоньтесь. Будет слишком часто заявляться с «проверками» – смело гоните взашей.
– Она же хозяйка квартиры.
– Да. Но она её сдала. Внимательно прочитайте договор найма. Один раз. Я такой неопытной самый противный подсунула. Вы имеете право на ремонт сантехники, электричества и газовой плиты за счёт хозяйки.
– Это вам! – Сашка, опомнившись, достала из сумочки духи.
– Да что вы! – у тётки загорелись глаза. – Я же знаю, сколько они стоят…
– Раз дарю, значит, могу себе позволить. Подарить. – Сашка хохотнула. – Берите.
Ту не пришлось долго уговаривать. Расстались если не родственницами, то самыми добрыми приятельницами. Сашка пообещала, что коль скоро она решит приобрести особняк, внезапно разбогатев на продаже вырванных из хозяйских стен намертво закрашенных розеток, то обратится только и только к агенту «от Грабовской».
Сашка была страшно опустошена. Куда идти? К Ирке? У Смирновых, в конце концов, своя жизнь. Злоупотребление дружбой ведёт к неблагоприятным последствиям. Нет, в сегодняшнем настроении «грузить» Ирку, и без того ежедневно окунающуюся в чаны с чужим дерьмом, не хотелось.
Грабовская? Нет, только не это! Лучше подъезд. Нет-нет, и накормят, и напоят, и даже информацию попытаются выудить под видом сочувственной беседы. А Грабовская это отлично умеет. Хирург и другому хирургу аппендикс вырежет ничуть не хуже, чем бомжу с улицы. Так что «и стол и дом», как минимум на ночь, Зинка обеспечит, но… Но что потом будут говорить на работе? И главное, как и сколько!
