— Убью? Я подвешу ублюдков к потолку и потолкую с ними, как положено. И никаких тебе тюрем и выходов под залог.
— Зачем тебе это?
— Надо.
— Зачем?
Мудроу швырнул на стол комплект идентификата.
— Давай за работу. Это твой шанс отомстить. Пользуйся.
— Я тебе верю, я все сделаю. Но и ты сделай одолжение: когда достанешь этого грека, передай, что «это сюрприз от Пако». И не убивай его сразу.
— Как прикажешь.
— Вот и договорились.
Они работали три часа подряд без отдыха, пока на пластине не появились острые черты Джонни Катаноса.
— Лицо ястреба, — заметил Мудроу, смотревший на портрет так пристально, словно собирался материализовать его тут же, сейчас.
— Будь осторожен с этим парнем. Противник достойный. Опасен очень.
— Да? Не дождусь личной встречи.
— А те две шлюхи? Они тебе тоже нужны?
— Конечно. Но сначала расскажи мне все еще раз. Когда ты их увидел впервые?
— Он привел их за день до того, как все случилось. Я тогда ничего и не подумал. К нам всегда липли девки из Нью-Джерси. Может, приключений искали, а может, хотели секса перед тем, как вернуться к своим дружкам. Ты знаешь таких, шляются год-два, волосы зеленым цветом красят, потом возвращаются в Парамус и замуж выходят. Зорба никогда на них внимания не обращал. Казалось, ему все равно, и я думал, уж не спит ли он с Энрике, ничего удивительного. На следующий день я их встретил на улице — они были такие приветливые, что я спокойно пригласил их в дом и пустил по кругу. Это, в общем-то, не каждый день бывало. Чедвик не позволял женщинам заходить в дом. Но они объявились, когда того не было. Это все грек подстроил.
Пако с сержантом снова принялись за работу, хотя время от времени появлялся дежурный офицер и требовал освободить комнату для каких-то других допросов. Когда наконец появились портреты женщин, развлекавших в ту ночь Пако и других, Мудроу раньше Пако понял, что нужно сделать, чтобы приблизить их к натуре. Ничего странного: именно этих двоих он видел несколько дней назад, вцепившихся одна в другую на Шестой авеню, поблизости от площади Геральд.
Глава 15
Выйдя от Пако Бакили и вернув казенную машину в участок, Мудроу нанес три визита. Прежде всего он отправился к своему старинному приятелю Паули Коралло. Паули жил тем, что покупал битые машины, ремонтировал их и продавай жителям Ист-Виллиджа. Не так уж много правил он в жизни соблюдал, но этим немногим следован неуклонно. Он никогда не платил за машину больше ста долларов и никогда не продавал ее больше, чем за тысячу. Даже если ремонт стоил дороже. Но самое важное, что в том мире, где одураченные покупатели не идут в суд, а тут же берутся за пистолет, он ремонтировал машины честно и представлял своим покупателям все гарантии.
Паули был невысокого роста, но хорошо сложенным. Его правая щека была изуродована длинным шрамом, из-за которого казалось, что он постоянно улыбается, хотя это было совсем не так. Он любил Нижний Ист-Сайд, и там у него было больше друзей, чем у любого другого продавца подержанных машин. Бизнес его процветал, и он уже подумывал купить просторный гараж для хранения подготовленных к продаже машин. Ему страшно надоело постоянно перегонять их с одного конца улицы на другой, освобождая дорогу для поливальных фургонов.
Когда появился Мудроу, Паули занимался с богатым для этих мест покупателем-сенегальцем, явившимся со всей семьей, которая принимала живое участие в торге. Шумная и в то же время мирно настроенная компания обступила «форд» 1973 года — роскошную машину с одной лишь царапиной на панели. То обстоятельство, что капот был светло-зеленым, а весь корпус бледно-желтого цвета, никого не смущало.
— Да ты с ума сошел, — кричал Паули. — Шестьсот долларов за такую машину? Да за такие деньги ты и двигатель не купишь.
— В моей стране, — начал сенегалец, — за такую машину и трехсот не дадут.
— Не морочь мне голову, — застонал Паули, отвернувшись и сделав вид, что прекращает разговор. — Ты приезжаешь сюда, потому что у себя ты и десятки бы не заработал на тележку. А здесь хочешь все получить задаром. Дешевле не найдешь.
Обсудив форму оплаты, быстро сошлись на том, что лучше всего наличными, и тут же начали ссориться из-за размера залога.
— Эй, Паули, — крикнул Мудроу из-за плеча сенегальского дедушки. — Можно тебя на пару минут? Ничего особенного, просто я спешу.
Покупателей это бесцеремонное вмешательство в торг возмутило, но Паули сразу осадил их:
— Этот парень из полиции, и он мой друг, так что придется немного подождать.
При слове «полиция» сенегальцы притихли. В их стране полицейским почти поклонялись, а такое понятие, как «гражданские права», они еще не успели освоить.
— Привет, сержант, — сказал Паули, протягивая руку. — Я все знаю. О том, что произошло. Я захаживал в этот бар, Риту там все любили, она была замечательная женщина.
— Я это знаю, Паули. И все это знают. И ты понимаешь, что я этого так не оставлю. Я найду этих ублюдков.
Паули кивнул: для людей, отвергнутых обществом, месть — всего лишь норма.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Мне нужна машина. На несколько недель. Может быть, месяцев.
— Ты пришел по точному адресу. У Паули Коралло машин хватит.
— Взаймы.
— Нет проблем. Вернешь, когда сумеешь.
— Что-нибудь поменьше и помощнее. Мне придется хорошо покататься.
Тем временем сенегальцы, собравшись с мужеством, незаметно окружили их, не обращая внимания на Мудроу.
— Шестьсот пятьдесят, — закричали они хором, — давай условимся, шестьсот пятьдесят. — Даже сгорбленная, вся в морщинах бабушка участвовала в этом хоре. Присутствие полицейского их уже не смущало. Паули беспомощно посмотрел на Мудроу.
— Ну что, — спросил Мудроу, — может, забрать их?
— Забирай, только всех сразу, — усмехнулся Паули.
— Нет, нет. — Самый молодой из сенегальцев потянулся к карману тем стремительным движением, которое так раздражает полицейских, и Мудроу наставил свой пистолет, прежде чем все поняли, что, собственно, происходит.
— Не двигаться, — выкрикнул Мудроу, догадываясь без труда, чем бы обернулась его шутка, если бы у кого-нибудь из этой публики было оружие.
— Не надо, не надо, — взмолилась пожилая женщина. — Ахмед, покажи иммиграционную карточку. Все легально. Не надо ареста.
Ахмед тут же стал демонстрировать маленькую зеленую карточку, но Мудроу не обратил на нее внимания.
— Ну ладно, Паули, — вздохнул он, — заканчивай с ними.
Он отошел в сторону и прислонился к стоявшей там машине, ожидая, когда Паули разделается со всем этим. День был теплым, но к вечеру заметно похолодало. Через четверть часа, в течение которых Мудроу
