Милостивый государь Петр Александрович!
В настоящее время я в Ялте и пробуду здесь до ноября. Мой адрес: Ялта, д. Бушева. Корректуру я прочту* и возвращу тотчас же по получении. С искренним уважением имею честь быть Вашим покорнейшим слугой.
На обороте:
Щепкиной-Куперник Т. Л., 1 октября 1898*
2421. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК
1 октября 1898 г. Ялта.
Милая кума, спешу ответить Вам насчет «Медведя»*. Повторяю, я очень рад. Пишу — повторяю, потому что года 2–3 назад, по Вашему произволению, я уже писал о своем согласии и чуть ли, кажется, не подписал условие. Что мой «Медведь» пойдет на Малом театре (или правильнее — на сцене Малого театра), для меня это только лестно.
Татьяна Ежова-с*, я на сих днях послал Вам открытое письмо*, просил у Вас «Вечность в мгновении». Пришлите, пожалуйста. Я хочу прочесть здесь лекцию «об упадке драматического искусства в связи с вырождением» — и мне придется прочесть отрывки из Ваших пьес и показать публике фотографии — Вашу и артиста Гарина.
Да, Вы правы, бабы с пьесами* размножаются не по дням, а по часам, и, я думаю, только одно есть средство для борьбы с этим бедствием: зазвать всех баб в магазин Мюр и Мерилиз и магазин сжечь.
Компания здесь есть, мутные источники текут по всем направлениям*, есть и бабы — с пьесами и без пьес, но всё же скучно; давит под сердцем, точно съел громадный горшок постных щей. Приезжайте, мы поедем обозревать окрестности. Еда тут хорошая.
Будьте здоровы.
Условие подпишу и тотчас же возвращу.
Скажите Маше, что я послал ей 2 письма*.
Ежову Н. М., 2 октября 1898*
2422. Н. М. ЕЖОВУ
2 октября 1898 г. Ялта.
Дорогой Николай Михайлович, некий Сергей Алексеевич Епифанов (Пречистенский бульв<ар>, д<ом> Копейкиных) пишет мне, что у него чахотка и что он крайне нуждается*. Это давнишний сотрудник «Развлечения» и т. п., бедняк, литературный неудачник и, кажется, алкоголик. Будьте добры, справьтесь как-нибудь, что с ним и нельзя ли сделать для него что-нибудь, помимо мелкой денежной помощи. Если болезнь не запущена, то, быть может, еще не поздно записать его в члены Кассы взаимопомощи — на случай инвалидности; я делал бы за него членские взносы. Если же положение его безнадежно (последний градус ч<ахот>ки), то не найдете ли Вы возможным, по справке, воззвать в P. S. к благотворительности, что вот де маленький поэт С. А. Е-в болен, беден и проч. — как это сделал покойный Курепин относительно Путяты*. Ваш P. S. дал бы рублей 50-100, а может быть, и больше. Если увидите Епифанова, то скажите, что ответ я послал ему из Ялты, где теперь нахожусь. Мой адрес: Ялта, д. Бушева. Будьте здоровы и благополучны.
На обороте:
Прусику Б., 2 октября 1898*
2423. Б. ПРУСИКУ
2 октября 1898 г. Ялта.
Многоуважаемый Борис Федорович!
Простите, послать Вам свои последние рассказы не могу*, так как в настоящее время я нахожусь в Ялте, а здесь их достать негде. Пришлю после, когда возвращусь домой. Кстати, сообщаю свой крымский адрес: Ялта, А. П. Чехову.
О представлении «Чайки» напишите мне 2–3 строчки и, если найдется, пришлите мне Ваш перевод* — это на память.
На обороте:
Чеховой М. П., 2 октября 1898*
2424. М. П. ЧЕХОВОЙ
2 октября 1898 г. Ялта.
Милая Маша, спешу ответить на твое последнее письмо. «Le Journal», если он получается, конечно высылай; я тут прочту от скуки. Белую лошадь надо застраховать*, хотя бы у И. А. Вареникова: у него есть страховые книги. От Н. Мих. Линтваревой пришло сало и поковские конфеты. Из Таганрога — арбузное варенье. Повезло на приношения. Напиши, каких размеров ковер*. Будь здорова. Поклон папаше и мамаше.
