письма», № 870*), Левитан сообщал 21 сентября: «Дорогой мой Чехов! <…> Завтра или послезавтра будут посланы тебе 2000 руб. <…> Милый, дорогой, убедительнейше прошу не беспокоиться денежными вопросами — все будет устроено, а ты сиди на юге и наверстывай свое здоровье. Голубчик, если не хочется, не работай ничего, не утомляй себя…» (там же, стр. 78–79). В ответ на другое письмо Чехова (см. «Несохранившиеся и ненайденные письма», № 877*) Левитан 17 октября писал: «Антоний Премудрый! <…> С чего ты вздумал, что деньги можешь послать обратно?!! Бог знает что такое! Тебе надо их непременно оставить у себя, непременно на всякий случай оставить…» (там же, стр. 79–80).
Погожу еще ½—1 месяц и возвращу при благодарственном письме. — Чехов отослал деньги Морозову, по-видимому, в середине декабря (см. «Несохранившиеся и ненайденные письма», № 895*, а также № 905*).
Варя — Эберле.
2156. Л. А. АВИЛОВОЙ
3 (15) ноября 1897 г.
Печатается по тексту: Письма, т. V, стр. 106–107, где опубликовано впервые, по автографу. Нынешнее местонахождение автографа неизвестно.
Год устанавливается по датам публикаций присланных Л. А. Авиловой рассказов.
…«Забытые письма» ~ «Безупречная», «На изломе», «В лабиринте»… — Авилова прислала Чехову вырезки из газет со своими рассказами: «Забытые письма» («Петербургская газета», 1897, № 155, 9 июня); «Безупречная» (там же, 1897, № 271, 3 октября); «На изломе» (не найдено); «В лабиринте» («Сын отечества», 1897, № 192, 18 июля).
…я говорю про тон, искреннее, почти страстное чувство… — В своих воспоминаниях «Чехов в моей жизни» Авилова писала: «Зачем, после свидания в клинике, когда он был „слаб и не владел собой“, а мне уже нельзя было не увериться, что он любит меня, — зачем мне надо было писать ему в Ниццу, послать „Забытые письма“, полные страсти, любви и тоски? Разве мог он не понять, что это к нему взывали все эти чувства? Зачем я это сделала, тогда как уже твердо знала, что ничего, ничего я ему дать не могу?» (Чехов в воспоминаниях, стр. 271).
Рассказ «Забытые письма» состоит из трех писем, написанных героиней рассказа Люсей любимому человеку. В первом письме она говорит об их совместном «тяжком грехе» перед ее умершим мужем. В двух следующих — Люся с возрастающей страстью пишет о своем ожидании любимого. «Нельзя ждать от меня подвига, а жизнь без тебя, даже без вести о тебе, больше чем подвиг, — это мученичество. Ну, что же делать! Брани меня, называй пустой и легкомысленной, но знай, что я жду тебя, жду давно, что я каждое утро просыпаюсь с надеждой увидеть тебя, каждый вечер засыпаю с отрадной уверенностью, что протекший день был последним днем нашего искуса, который мы добровольно наложили на себя». Вначале она думает. что его удерживает «чувство стыда и раскаяния» перед умершим мужем. «Я с гордостью вижу, насколько ты строже к себе, насколько ты нравственнее меня. Я не пытаюсь даже искать оправданий: я виновата в том, что смертельно тоскую о тебе, что все мое существо полно тобой, и я не могу уже ни молиться, ни раскаиваться. Я не могу отгонять своих воспоминаний, и они не наполняют меня стыдом: я зову их, я люблю их, и я счастлива, когда мне удается вызвать в памяти звук твоего голоса, впечатление твоего поцелуя на моих губах… Я думаю только о тебе». Затем к ней приходят сомнения в его чувстве. «Странная вещь; я не могу припомнить, говорил ли ты мне когда-нибудь, что любишь меня? сказал ли ты хоть раз прямо, просто: Люся, я люблю тебя! Мне так хотелось бы припомнить именно эту простую фразу, и я уверена, что ты никогда не говорил ее, потому что забыть ее я бы не могла! Ты говорил о том, что любовь все очищает и все упрощает… Любовь…» В конце последнего письма Люся бросает упрек: «Неужели вы думаете, что я не понимаю и теперь, что вы обманули меня, что вы никогда не любили меня? В вашей веселой рассеянной жизни я была лишь развлечением — и только. Все ясно теперь! Все ясно, когда не стараешься цепляться за надежду и уже не боишься никакой правды».
…один рассказ совсем исчезает под массой пейзажных обломков… — Очевидно, Чехов имеет в виду рассказ «Безупречная».
…в одной фразе почти рядом «стала» и «перестала». — Фраза из рассказа «В лабиринте»: «Она стала замечать, что природа перестала действовать на нее».
…Вы, не обращая внимания на мою критику… — Авилова писала в тех же воспоминаниях: «Я была плохая ученица и стала ясно понимать советы Антона Павловича позже, когда сама дошла до потребности „слушать“ то, что я вижу, и не употреблять первые попавшиеся под перо слова, годные по смыслу, а выбирать их так, чтобы не было „оскорбления“. Но несомненно, что эта потребность явилась именно из-за критики Чехова. Если я ее и не поняла нутром тогда же, то толчок она мне дала в желательном направлении, и если из меня все же ничего не вышло, то это только оттого, что я была талантливое ничтожество» (там же, стр. 270).
Уже послал в «Русские ведомости» два рассказа. — «В родном углу» и «Печенег».
2157. М. П. ЧЕХОВОЙ
4 (16) ноября 1897 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. V, стр. 107.
Открытка. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Monte-Carlo. 16 nov. 97; Москва. 10.XI.1897.
2158. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
8 (20) ноября 1897 г.
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. V, стр. 108.
Открытка. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Nice. 20 nov. 97; Москва. 12.XI.1897.
…я послал Вам два рассказа ~ второй был напечатан в воскресенье… — О посылке рассказов «В родном углу» и «Печенег» см. письма 2138, 2145, 2166 и примечания (1*, 2*, 3*) к ним. В воскресенье, 2 ноября 1897 г. в «Русских ведомостях» был напечатан «Печенег».
Музыкальные конкурсы… — С 8 (20) по 10 (22) ноября в Ницце проходил национальный и международный музыкальный конкурс. «Съехались в Ниццу более 10000 музыкантов из Франции, Италии, Швейцарии, Испании <…> Большинство членов этих музыкальных ассоциаций, съехавшихся на конкурс, простые рабочие, приказчики, которые пожертвовали своим временем и средствами, чтобы конкурировать на художественном поприще. Этот грандиозный конкурс происходит сразу в 17 местах города. Для этого заняты все площади и сады…» («Новое время», 1897, № 7806, 19 ноября).
…пришлите мне корреспондентский бланок… — См. примечания к письму 2178*.
2159. Ф. Д. БАТЮШКОВУ
9 (21) ноября 1897 г.
Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: На памятник Чехову, стр. 178.
Ответ на письмо Ф. Д. Батюшкова от 3 ноября 1897 г.; Батюшков ответил 1 декабря (ГБЛ).
Я обещаю написать рассказ… — Батюшков писал: «Глубокоуважаемый Антон Павлович, осень на исходе, а я все в чаянии обещанного Вами рассказа для „Cosmopolis“ <…> беру на себя смелость напомнить Вам о нашем существовании. Быть может, Вы захотели бы поделиться на
