злоключениях своего водевиля в театре Суворина: «Как новичок в театральном деле и, конечно, обиженный презрением дирекции к моему произведению, я стал расспрашивать о причинах <…> Театральные гомункулы рассказали мне, каждый порознь и все вместе, следующее. Старец утверждает репертуар, и без этого священнодействия театр обойтись не может. Но утверждение это — только фикция. Сценою управляет его конкубина Домашова. Так как в моем „Платоне Андреиче“ для нее роли нет, то Холева неукоснительно заменяет мою пьесу такими водевилями, в которых играет Домашова. Так будет и впредь» (Письма Ал. Чехова, стр. 351).
…поставить мое «Предложение». — Этот водевиль Чехова шел на сцене «театра Суворина» 14 февраля, 2 и 4 марта 1898 г.
Дантист сломал мне зуб… — Александр Павлович отвечал: «Удивительный ты человек: сам врач и делаешь глупости. На кой тебе черт понадобилось <…> обращаться к иностранному дантисту? Обратился бы лучше к зубному врачу, а лучше к цирюльнику, к тому самому, к которому обращались г. Египетский и дьячок Вонмигласов, коих ты описал в своей „Хирургии“. Он бы тебя — козьей ножкой…» Ср. также письмо 2254.
В деле Зола «Нов<ое> время» вело себя просто гнусно. — Об отношении нововременцев к позиции Чехова в «деле» Золя Александр Павлович писал: «Только что беседовал о тебе с Тычинкиным. Оба мы согласились на том, что ты — анархист и напрасно заступаешься за Золя. Старика <А. С. Суворина> видел третьего дня, спрашивал, нет ли вестей от тебя: получил в ответ, что давно уже он не читал от тебя ни одной строчки. Тон ответа — угрюмый, недовольный…» Свое отношение к «делу» Золя Ал. П. Чехов изложил в письме к брату Михаилу Павловичу от 4 марта 1898 г.: «…Насчет Дрейфуса и Золя оставлю тебя в неведении, ибо общество об этом ничего не думает. Думало, да перестало. У него своих мнений нет. Это стадо. Лучшие же люди думают так: „В деле Золя“ „Новое время“ вело себя гнусно… <далее следует цитата из настоящего письма до слов „это не литературно“>. Это мне пишет Антон из Ниццы, и я с ним вполне согласен» (ГБЛ; отрывок: Записки ГБЛ, вып. VIII, стр. 106).
…мы со старцем обменялись письмами… — См. письмо 2248 и примечания к нему*.
…кактусам выливать на ~ Зола помои… — Чехов говорит о статьях постоянных сотрудников «Нового времени» А. Амфитеатрова, В. Лялина и др. — см. примечания к письмам 2248, 2254.
…в Приложении печатать роман Зола задаром… — Начиная с 18 октября 1897 г. каждую среду и субботу в иллюстрированных приложениях к «Новому времени» печатался роман Э. Золя «Париж». Гонорар автору не выплачивался ввиду отсутствия литературной конвенции между Россией и Францией. Кроме того, в 1898 г. в издательстве А. С. Суворина роман «Париж» был выпущен отдельным изданием.
Твой портрет получил и подарил его… — «Посылаю тебе <…> — писал Ал. П. Чехов 27 января, — фотографию: смотри почаще на этот благородный лик и подари его в Алжире какой-нибудь благородной даме с пылким сердцем и не моложе 58 лет. Это — самосъем, без посторонней помощи. Своим умом дошел» (Письма Ал. Чехова, стр. 355).
2257. М. П. ЧЕХОВОЙ
24 февраля (8 марта) 1898 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XVII, стр. 235.
Открытка с видом: Nice. Restaurant de la Réserve. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Nice. 8 mars 98; Лопасня. 1. III. 1898.
М. П. Чехова ответила 2 марта 1898 г. (Письма М. Чеховой, стр. 67).
Когда получишь деньги за март, то уведомь. — О получении денег из книжного магазина «Нового времени» М. П. Чехова сообщила в письме от 18 марта (там же, стр. 68).
2258. В. М. ЛАВРОВУ
25 февраля (9 марта) 1898 г.
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: отрывок, без даты — «Русские ведомости», 1904, № 202, 22 июля (в воспоминаниях В. Лаврова «У безвременной могилы»); полностью — Письма, т. V, стр. 167–168.
Год устанавливается по письму В. М. Лаврова от 7 февраля 1898 г. (ГБЛ), на которое отвечает Чехов.
…запаздываю ответом на твое милое письмо. — Лавров сообщал: «Вчера, когда мои именины совпали со днем двадцатилетия моей издательской деятельности, мне поднесли золотой жетон, на котором среди дорогих моему сердцу имен находится и твое милое имя. С чувством теплой признательности я принял этот знак отличия и шлю тебе великую благодарность за него. Зима проходит, весна почти на носу, а вместе с весною и надежда увидать тебя. <…> Писем твоих, конечно, я и во сне не вижу. С какой точки зрения ни посмотришь на это, все выходит неодобрительно…»
Повесть я не пришлю, а привезу. — По возвращении из-за границы Чехов передал в «Русскую мысль» рассказ «Человек в футляре» (опубликован в 7-м номере журнала за 1898 год).
…профессор византийской литературы Безобразов. — П. В. Безобразов позднее в своих воспоминаниях описал встречи с Чеховым в Ницце: «Чехов <…> чувствовал себя отвратительно за границей. Ему нужны были русские люди и русская обстановка. Он плохо говорил по-французски, и это очень стесняло его. Он жаловался мне, что не может писать, что вдали от русской натуры беллетрист не находит вдохновения. Уехав из отечества, Антон Павлович старался все-таки создать вокруг себя Россию. В Ницце он поселился в русском пансионе, который содержала русская дама. Там жили исключительно наши соотечественники и за табльдотом раздавалась только русская речь.
При этом с Антоном Павловичем произошел следующий курьез. Хоть он познакомился со всеми обитателями русской гостиницы и все знали, что он г-н Чехов, фамилия беллетриста Чехова была нашим туристам мало знакома, и им в голову не приходило, что они ежедневно беседуют с известным писателем. Секрет этот раскрыл им только И. Н. Потапенко, приехавший на Ривьеру гораздо позже Чехова и поселившийся в том же месте, как и он. Правда, что Антон Павлович не находился еще на апогее своей славы. Это было раньше открытия Московского художественного театра.
Вынужденной бездеятельностью Чехова объясняются и некоторые подробности его времяпрепровождения в Ницце. Однажды захожу к нему и застаю его погруженным вместе с Потапенкой в какие-то сложные вычисления. Оказалось, что они подсчитывают, как бы выиграть в рулетку. Обложили себя бюллетенями с вышедшими нумерами, которые ежедневно любезно выпускает игорный дом, и изобретают систему, по которой можно было бы безошибочно нажить состояние <…> Увлечение рулеткой у Чехова прошло очень быстро и он стал опять способен к обыкновенным разговорам. А то он так был поглощен своими вычислениями, что все остальное казалось ему не интересным» (П. Безобразов. Из моих воспоминаний. — «Приднепровский край», 1914, № 5177, 2 июля).
Об одном эпизоде, связанном с Безобразовым, рассказал в своих воспоминаниях А. И. Сумбатов (Южин): «В Ницце какой-то русский принес Антону Павловичу огромную 5-актную историческую драму в стихах. Чехов вообще был очень кроткий, мягкий человек, боялся обидеть и нежно-нежно относился к чужой душе.
И поэтому я был страшно удивлен, когда утром, перед завтраком, войдя к нему, услышал, как он, не стесняясь моим присутствием, прямо на все корки разносил и автора, и пьесу.
Пьеса была из византийской жизни и написана была знатоком и, кажется, даже специалистом по византийской истории.
Когда автор ушел, я обратился к нему и сказал:
