7 (19) октября 1897 г. Ницца.
«Dictionnaire universel» получил и уже пользуюсь им. Большое спасибо!
Вчера был первый урок французского языка*. Мы читали и потом играли в пикет и пили пиво в Taverne Gothique*.
Погода продолжает быть чудесной. Небо совершенно чисто, в воздухе тихо. Москитов становится меньше.
В Монте-Карло уже открыли большую залу; теперь не так тесно и уютно, но зато торжественно.
Вчера у нас обедал Якоби.
Приехал Вас. И. Немирович-Данченко; остановился в Монте-Карло, hôtel de Londres. Хочет прожить здесь всю зиму и написать большой роман. Мы вчера вместе были в Crédit Lionnais: ему дали 265 с сантимами на сто*. Мои капиталы, хранящиеся на текущем счету, все еще in statu: не истратил ни одного франка.
Это письмо № 2. Третьего дня было послано № 1*.
Жму руку, желаю всего хорошего и кланяюсь.
Без Вас скучновато*.
На обороте:
Чехову Ал. П., 7 (19) октября 1897*
2132. Ал. П. ЧЕХОВУ
7 (19) октября 1897 г. Ницца.
Бедный родственник! Посылаю тебе доверенность* на предмет получения гонорара за «Иванова». Так как, по твоему мнению, я недополучил за водевили*, то дополучи кстати. Получив, пошли сестре Маше в Москву*, Сухаревская-Садовая, д. Кирхгоф, кв. 17. Послать через контору Волкова — это дешевле. Если же Маша захочет, чтобы ты выслал деньги в Лопасню, тогда — почтой.
Итак, получай из Конторы по мере накопления и посылай Маше, ибо папаше и мамаше кушать нада.
У меня сидит вице-консул. Буду писать тебе еще раз завтра или послезавтра. Будь здоров.
Чеховой М. П., 9 (21) октября 1897*
2133. М. П. ЧЕХОВОЙ
9 (21) октября 1897 г. Ницца.
Если на карточке Прусика есть его адрес, то пришли ее. Надо благодарить, так как, очевидно, это он автор статьи обо мне*.
Письма из Москвы приходят сюда на пятый день.
Сегодня в Ницце дует ветер; хмурится небо. По случаю дурной погоды купил бумаги и сажусь писать рассказ*.
Здесь Вас. Немирович-Данченко.
Нового нет ничего. Всё обстоит благополучно. От Потапенки получил письмо*; пишет, что скоро идет его пьеса, и жалуется на петербургскую погоду.
В дурную погоду, когда сыро и ветрено, я ношу летнее пальто; но всё же мне очень тепло, так как у меня фуфайка и шерстяные подоконники. Мои темно-серые шерстяные подоконники, которые я не носил вовсе, отдайте Мише; они ему как раз по росту; для меня же малы.
Будь здорова. Кланяйся.
На обороте:
Чехову Г. М., 11 (23) октября 1897*
2134. Г. М. ЧЕХОВУ
11 (23) октября 1897 г. Ницца.
Милый Жоржик, отвечаю по пунктам на твое последнее письмо:
1) Устав «Таганр<огского> музыкальн<о->др<аматического> о-ва» получил* и благодарю. На будущее время имей в виду, что заграничные бандероли так же, как и внутренние (т. е. посылаемые в Россию), оплачиваются по 2 коп. за каждые 4 лота. Ты прилепил лишнюю марку.
2) «Приазовского края» не получаю.
3) Отцу протоиерею Покровскому вместе с глубоким поклоном и сердечным приветом, которые я ему посылаю, передай, что я уже состою попечителем двух земских школ* и состою также, по так называемой 41 статье, помощником серпуховск<ого> уездного предводителя дворянства по наблюдению за народным образованием в уезде*. Но от чести послужить родному городу я не отказываюсь. Чем богат, тем и рад и, если буду жив и здоров, сделаю всё, что в моих средствах — материальных и духовных.
5) Портрет, написанный Бразом, не удался*. Такого же мнения и Володя, который видел портрет. Придется писать другой.
6) Свою маму поблагодари за синенькие и скажи ей, что на Рождестве (это очень возможно) я буду в Мелихове и тогда воздам им должное.
Вот и все пункты. В Ницце я пробуду еще не менее месяца. Здесь тепло; хожу в соломенной шляпе и только вечером надеваю летнее пальто. Стал работать понемножку и, быть может, привыкну к чужому письменному столу. Здоровье мое ничего себе.
Кланяйся тете, сестрам и Марфочке. Будь здоров и счастлив.
Поклон Иринушке.
