По его мнению, Петр должен быть молодым, каким он был, когда основывал Таганрог, и должен иметь размеры до 5–6 арш<ин>.
Завтра буду у Антокольского и возьму у него фотографию, которую он обещал.
Полный отчет по делу Зола* купил и пришлю. Вчера я виделся с Бернард Лазаром, автором брошюры*, которая послужила началом войны, и взял у него всё, что есть интересного по дрейфусовой части — и тоже пришлю. Дело Дрейфуса, как обнаруживается мало-помалу, это крупное мошенничество. Изменник настоящий Эстергази*, а документы фабриковались в Брюсселе; об этом было известно правительству, в том числе и Казимиру Перье, который с самого начала не верил в виновность Дрейфуса и теперь не верит — и ушел оттого, что не верил*.
Будьте здоровы. Желаю Вам всего хорошего.
Hôtel de Dijon, но лучше адресуйтесь 7 rue Gounod, Monsieur Pavlovsky, для передачи мне.
На конверте:
Чеховой М. П., 23 апреля (5 мая) 1898*
2297. М. П. ЧЕХОВОЙ
23 апреля (5 мая) 1898 г. Париж.
Милая Маша, очень возможно, что я скоро покину hôtel Dijon, в котором теперь стою, а потому лучше всего адресуйтесь на имя Суворина, так: «Monsieur A. Souvorine, hôtel Vendôme, Paris» для передачи мне. А для телеграмм просто так: Paris, Vendôme, Souvorine. В телеграмме не прибавляйте «для передачи А. Ч.», будет понятно и так. Телеграфируйте лишь в том случае, если мое пребывание в Париже затянется, а между тем погода у вас станет хорошей. Хотя не скажу, чтобы дурная погода действовала на меня дурно. Теперь в Париже каждый день дожди, по вечерам бывает холодно и сыро — и я ничего.
Не надейтеся на князи, сыны человеческие*. Не надейтесь, что я многое привезу Вам из Парижа. Дело в том, что некоторые поручения исполнить не так легко. Я хотел купить папаше пиджак, но оказалось, что без примерки купить никак нельзя, можно ошибиться; хотел также купить фуражку по присланному рисунку, но таких фуражек в Париже нет; говорят, что можно сшить по особому заказу, буде угодно. И положительно не знаю, что купить для фельдшерицы*. Дешевые часы плохи, а если купить что-нибудь по части нарядов, то таможня не пустит.
Что здесь очень хорошо — это сургуч, и я купил его пропасть, хотя он мне не нужен.
Художница* купила для тебя платков. Так как она скупа и выбирала что попроще, то платки вышли неважные. Папаше соломенную шляпу купил, но без ленты.
Ночные рубахи здесь до пят — и это хорошо.
Вчера был в театре. На сцене, в гостиной, ходила собака.
Скоро увидимся, до свиданья. Будь здорова.
Павловскому И. Я., 25 апреля (7 мая) 1898*
2298. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
25 апреля (7 мая) 1898 г. Париж.
Дорогой Иван Яковлевич, сегодня у меня показалась кровь в мокроте. Дело пустое, но все же придется весь день просидеть у себя в комнате. К Вам я не приеду сегодня, простите, а если у Вас найдется свободная минутка и Вы пожалуете ко мне (комната над Сувориным), то я буду очень рад.
Я буду дома до завтр<ашнего> утра; стало быть, меня застанете во всякое время.
Чехову И. П., 25 апреля (7 мая) 1898*
2299. И. П. ЧЕХОВУ
25 апреля (7 мая) 1898 г. Париж.
Милый Иван, по всей вероятности в субботу 2-го мая я выеду из Парижа на поезде-молнии в Петербург. Билет уже заказан. В понедельник я буду в Петербурге; в тот же день я выеду на скором или курьерском, чтобы в Москве быть во вторник утром. Домой уеду во вторник же, на почтовом или добавочном.
Итак, жди меня утром во вторник со скорым или курьерским Николаевской дор<оги>; вернее всего, что приеду с курьерским. Поклон Соне и Володе.
В случае перемены маршрута буду телеграфировать.
Если Маша в Москве, то пошли ей копию с этого письма. Домой пишу особо*.
На обороте:
Гольцеву В. А., 26 апреля (8 мая) 1898*
2300. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
26 апреля (8 мая) 1898 г. Париж.
Милый Виктор Александрович, посылаю тебе рассказ*. Если годится, то дай ему угол в своем сборнике, о котором ты писал мне.
Я в Париже. 5го мая буду уже дома в Мелихове, куда и адресуйся. Если пришлешь корректурку, то возвращу ее моментально.
