результате этого были разгромлены сложившиеся научные и конструкторские коллективы, физически уничтожены (или надолго отстранены от творческой работы) лучшие специалисты, естественный процесс совершенствования и обновления самолетного парка советских ВВС был заторможен на 2–3 года – причем произошло это как раз накануне войны.
Неизбежные негативные последствия запредельной централизация процесса принятия решений усугублялись тем, что в центре системы управления находился человек, не имевший даже законченного среднего образования (не говоря уже о высшем техническом), не имевший ни личного опыта пилотирования самолетом (как это было в Германии, где развитием авиации руководили Геринг и Удет – два выдающихся аса Первой мировой войны), ни опыта личного участия в авиационном производстве. В результате принимались поспешные, необдуманные, а иногда и вовсе необъяснимые с позиций здравого смысла решения.
В конечном итоге сложилась совершенно парадоксальная, почти неописуемая нормальным человеческим языком ситуация: много самолетов, много летчиков, много аэродромов, много авиазаводов, много авиашкол и летных училищ. При этом повсеместно не хватает авиабензина и бензозаправщиков, шлангов и воронок, аккумуляторов и автостартеров. Самолеты вооружены самыми скорострельными авиационными пулеметами, но при этом огневая подготовка летчиков ограничена мизерными нормами расхода патронов. Созданы вполне современные пикирующие бомбардировщики, но при этом учебно-боевая подготовка экипажей сводится к нескольким ознакомительным полетам. Есть новейшие зенитки, но нет снарядов к ним; есть уникальные бортовые системы наддува топливных баков инертным газом, но на аэродромах нет азота; есть огромный самолетный парк, но нет тракторов для расчистки аэродромов от снега; есть гигантская сеть летных школ, но даже сокращенные программы подготовки не обеспечены авиабензином…
В таком состоянии советские ВВС и подошли к тому моменту, когда истинное положение дел неминуемо должно было стать явным – к войне с сильным, упорным, решительным противником.
Глава 2
В лучшем случае
Одной из самых важных (и, к сожалению, сплошь и рядом игнорируемых) характерных черт начавшейся утром 22 июня 1941 г. войны в воздухе является крайняя несхожесть, «разнородность» событий и результатов. На северном фланге (ВВС Ленинградского военного округа и Балтийского флота) в первые дни сохранялось хрупкое затишье, изредка нарушаемое полетами разведчиков; в центре (ВВС Западного ОВО) произошел молниеносный катастрофический разгром; такой же, в сущности, разгром, но чуть более растянутый во времени, произошел и с ВВС Прибалтийского ОВО; крупнейшая по численности авиация Киевского ОВО вела вполне активные и даже результативные боевые действия. Самым же благоприятным для советской стороны образом складывалась обстановка на крайнем южном фланге войны – в Молдавии и Причерноморье; именно и только здесь советская авиация (ВВС Одесского ВО и Черноморского флота) некоторое время пыталась действовать в соответствии с собственными предвоенными планами, именно на этом ТВД потери советской стороны оказались вполне сопоставимыми с потерями противника.
С рассмотрения хода боевых действий ВВС Одесского округа (Южного фронта) в период с 22 июня до середины июля 1941 г. мы и начнем наше исследование.
2.1. Планы
Не секрет, что обсуждение вопросов советского военного планирования периода 1940–1941 гг. превратилось у нас в некую, слегка смягченную цивилизацией, разновидность средневековых «споров о вере», обыкновенно заканчивавшихся массовой потасовкой, а в особо запущенных случаях – многолетней войной. Свое мнение по поводу геополитических и военно-стратегических планов руководства СССР я имел возможность высказать в книге «23 июня – «день М» и в статье «Три плана товарища Сталина». В данной книге я постараюсь максимально отмежеваться от споров об «идейно-политической составляющей» и привлечь внимание читателя прежде всего к военно-оперативным аспектам предвоенных планов командования советских ВВС, а именно:
– оценка численности противостоящей группировки авиации противника;
– предполагаемое соотношение сил сторон;
– запланированная (ожидаемая) интенсивность, продолжительность и результативность действий советских ВВС.
Западный (по отношению к Москве) театр будущих военных действий естественным образом разделен на северную и южную части полосой непроходимых болот в бассейне р. Припять, тянущихся на 300 км в направлении «запад – восток», от Бреста до Мозыря. Северный (от Припяти до Финского залива) ТВД в природно-географическом отношении представляет собой практически единую зону, однако по всем предвоенным планам на нем предполагалось развертывание двух фронтов (на базе войск Западного и Прибалтийского военных округов соответственно).
Южный ТВД заметно разделен отрогами Карпатских гор на две части – украинскую и бессарабскую. Разделен он был и в военно-административном смысле (на Киевский и Одесский военные округа), однако вплоть до мая 1941 г. планировалось развернуть на Южном ТВД один огромный (превосходящий по многим параметрам два других, вместе взятых) Юго-Западный фронт. Соответственно, и планы действий ВВС Одесского округа (будущего Южного фронта, решение о развертывании которого было официально принято лишь 21 июня) разрабатывались как составная часть общего оперативного плана Юго-Западного фронта. Эта довольно странная особенность предвоенного планирования делает уместным и необходимым совместное рассмотрение двух групп документов – как относящихся собственно к Одесскому ВО, так и общих планов «большого» Юго-Западного фронта.
Не позднее декабря 1940 г. штаб Киевского округа подготовил «Записку по решению Военного совета Юго-Западного фронта по плану развертывания на 1940 г.». (115) В этом многостраничном документе были достаточно подробно описаны и задачи ВВС ЮЗ. фронта. Так, максимальный состав авиационной группировки противника штаб КОВО определил в следующих цифрах:
Собственные силы составители документа предполагали в количестве
