5 ноября 1903 г. Ялта.
Милый Володя, спасибо за поздравление*, но оно преждевременно, так как юбилей свой я буду праздновать* еще не скоро, по крайней мере через 2–3 года.
В Москву поеду и там подумаю*; во всяком случае не спеши; лучше семь раз примерить и раз отрезать.
Ты это серьезно насчет зубоврачебного искусства?* Если серьезно, то можно будет устроить. Это дело хорошее.
Поклонись маме и Иринушке. Напиши.
Поклонись Е. М. Гаршину*.
На обороте:
Вишневскому А. Л., 7 ноября 1903*
4230. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
7 ноября 1903 г. Ялта.
Дорогой Александр Леонидович, письмо Ваше получил, наконец*, приношу Вам свою благодарность. Так как скоро я приеду в Москву, то благоволите оставить для меня одно место на «Столпы общества», хочу посмотреть удивительную норвежскую игру и даже заплачу за место. Вы знаете, Ибсен мой любимый писатель*.
Вы не написали, как живете, как Ваше здоровье. Утомились?* А я все сижу на одном месте, покашливаю и бегаю в ватерклозет, извините за выражение, по 5 раз в день — minimum. Игра природы.
Если, когда я буду в Москве, будете у нас обедать, то, пожалуйста, не смейтесь.
Жму руку и шлю Вам тысячу самых сердечных пожеланий. Я очень просил в письмах, чтобы Вам не давали роли в «Вишневом саду», и теперь вижу, просьба моя уважена.
На обороте:
Книппер-Чеховой О. Л., 7 ноября 1903*
4231. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
7 ноября 1903 г. Ялта.
Дусик мой, лошадка, здравствуй! Нового ничего нет, все благополучно, решительно все. Писать не хочется, а хочется ехать в Москву, и все жду твоего разрешения*
Умер Ф. Поленц, автор «Крестьянина»*, чудесный писатель. Получил письма и от Немировича* и от Алексеева*, оба, по-видимому, недоумевают; ты сказала им, что моя пьеса мне не нравится, что я боюсь за нее. Но неужели я пишу так непонятно? Я до сих пор боялся только одного, боюсь, чтобы Симов не стал писать гостиницы для III акта*. Нужно исправить ошибку… Пишу я об этом уже целый месяц, а в ответ мне только пожимают плечами; очевидно, гостиница нравится*.
Немирович прислал телеграмму* срочную с просьбой прислать в ответ срочную же телеграмму — кому играть Шарлотту*, Аню и Варю. Против Вари стояли три фамилии* — две неизвестные и Андреева. Пришлось выбрать Андрееву. Это хитро устроено.
Костя* давно уже не был у меня. Вероятно, сегодня придет. Михайловского задержат в Петербурге, очевидно, Костя не скоро выедет домой.
Дусик, выпиши меня отсюда.
Одеяло послал я тебе с Баженовым, который вчера приходил прощаться. Если не понравится, пришли, я переменю.
«Банкрот» провалился в Новом театре?* Я видел эту пьесу в отличном исполнении*, она показалась мне превосходной пьесой, да так оно и есть на самом деле. Там две мужские роли написаны отменно*.
Сегодня я проспал, проснулся в 9 часов! Чувствую себя, кажется, недурно. Только вот расстройство кишечника. Надо бы изменить режим, вести более безнравственную жизнь, надо бы все есть — и грибы, и капусту, — и все пить. А? Как ты думаешь?
Скажи Вишневскому, чтобы он* пешком ходил побольше и не волновался.
Ну, пупсик мой, обнимаю тебя. Выписывай меня поскорей. Неужели тебе не интересно увидеть мужа в новой шубе?
Не пиши мне про жареную утку, не мучай меня. Когда приеду, целую утку съем.
На конверте:
Немировичу-Данченко Вл. И., 7 ноября 1903*
4232. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
7 ноября 1903 г. Ялта.
Срочная. Москва, Худож<ественный> театр, Немировичу. Шарлотта — Муратова, Аня — Лилина, Варя — Андреева*.
