Стихотворения

Живут законченность, мастерство.

И я,

Посетив коллекционера,

Четыре часа подряд разглядывал

Триста восемьдесят

Маленьких, четких кактусов,

Неожиданных,

Нелепых,

Асимметричных,

Бросающих вызов здравому смыслу,

Нарушающих традиции и каноны,

(С точки зрения ромашки, с точки зрения березового листа).

Но были конструкции полны изящества,

Но художник-скульптор не дал промашки,

И мне открылась их красота.

Разглядывать каждого, а не поле,

Выращивать каждого, а не луг.

И,

Хотя нас этому не учили в школе,

Вы душу каждого поймете вдруг.

Они естественны,

Как раковины, кораллы, морские рыбы,

Они разнообразны,

Как плывущие летние облака.

После крепких и пряных напитков

Вы едва ли смогли бы

Довольствоваться вкусом теплого молока.

Я не брошу камня в одуванчик и розу,

Они прекрасны и не виноваты,

Как жасмин,

Как лилии на зеркале черной реки.

Но с некоторых пор вы поймете,

Что для вас пресноваты

листочки,

цветочки,

стебельки,

лепестки.

1976

ЧАЕПИТИЕ РЯДОМ С ПТИЦЕЙ, СИДЯЩЕЙ В КЛЕТКЕ

Женщина меня угощала чаем,

А дверь на балкон была открыта.

На балконе стояла клетка,

В клетке сидела птица.

Вот экспозиция.

Некоторые подробности и детали.

К чаю было клюквенное варенье,

Конфеты «Каракум»

И печенье

Под названием «Крымская смесь».

Чай был горячий, крепкий.

Мы пили его из фарфоровых чашек,

В чем, конечно, особая прелесть

Есть.

Женщина без умолку говорила.

Она была одинока, она страдала.

Она хотела, чтобы я, зашедший случайно,

Понял все ее тридцативосьмилетнее отчаянье.

Но разница состояла в том,

Что она говорила, глядя на скатерть,

На свои, теребящие скатерть, руки,

А я ее слушал, глядя на клетку,

На птицу, сидящую в клетке

И производящую щебечущие звуки.

Я не очень хорошо разбираюсь в птицах,

Но, кажется, это был просто чижик.

Клетка вся из тонких и крепких проволок,

Как бы сквозная,

С округлой крышей,

С перекладинками,

Укрепленными на разной высоте,

С кормушкой (налить водички)

И с шустрой птичкой

При клювике, крылышках и хвосте.

Балкон с перилами, с клеткой, с птицей

Парил на высоте двенадцатого этажа.

Громоздясь домами, лежала вокруг столица.

На деревья приходилось смотреть не снизу, а сверху.

Был май, и зелень была свежа.

По перилам балкона сновали возбужденные воробьишки.

Они прилетали к пленнице в гости.

Посочувствовать,

Поделиться птичьими новостями.

Впрочем, возможно, их привлекла кормушка,

Конопляное семя, подсолнухи.

Но, увы, — не достать.

Я наблюдал за их маневрами,