монитора Мартинес и Фэллон, словно две марионетки, то падали на деревянный помост, то — при обратной перемотке — вскакивали, как будто их дергали за шиворот невидимые нити.
Наконец Манкузо тронул шнур от его наушников.
— Ты чего? — Росс приподнял шлемофон.
— Может, скажешь, зачем тебе все это?
— Ищу ответа.
— Его не будет.
— А что, только бутерброды, как ты говоришь? — буркнул Росс.
— Именно так,— подтвердил Манкузо, откидываясь на спинку стула.
Росс разозлился:
— Вчера ночью мы уже попытались действовать вслепую. Хватит!
Наклонившись, Манкузо совсем тихо прошептал, так, чтобы услышать его мог только один Росс:
— Мы тут не виноваты. Этот тип оказался слишком уж сообразительным — добром такие вещи не кончаются.
— А в газетах что-нибудь есть? — Росс положил шлемофон на стол.
— Смеешься? — просипел Манкузо.— Такие, как он, все делают тайно. Никто не знал, что он жил, никто не знает, что он умер.
В этот момент дверь комнаты отворилась. На пороге стояла Джин, блондинка из машбюро, в руках — большой коричневый конверт.
— Привет, красотка! — обратился к ней Манкузо.— Как у тебя ребрышки, еще видны?
— Хочешь узнать — плати! — фыркнула Джин.
— Я бы с радостью.
Бросив конверт ему на колени, она удалилась, хлопнув дверью.
Манкузо снял ноги со стола, пошарил под газетами и извлек оттуда карандаш, с помощью которого вскрыл конверт.
— Сиськи у этой крали что надо…
Манкузо выложил на стол содержимое конверта — два официальных бланка Центрального разведывательного управления, запечатанных красным штампом: 'Только Для Служебного Пользования'.
— Похоже, твой дружок Уилсон расстарался,— заметил Росс.
— Н-да. Братская взаимопомощь двух компаний. Прямо душа радуется.— Манкузо сломал печать на сложенном бланке: оттуда выпало черно-белое фото Рольфа Петерсена.
— Ну и морда у этой суки! — Он протянул фотографию Россу.
— Вон мы какие! — воскликнул тот, прислоняя ее к видеокассетнику. Манкузо тем временем изучал другие бумаги из конверта.
Росс же вскоре убедился: у Рольфа вовсе не морда, а лицо. Длинный орлиный нос. Прямые светлые волосы, длинные, идеальной формы ресницы. Но самым поразительным на фото были все-таки глаза: по- утреннему светлые и льдисто-холодные.
Росс не отрываясь смотрел на фотографию, чтобы Она — так его учили — могла полностью запечатлеться в его памяти. Впрочем, он уже понимал, что запомнит это лицо навсегда.
Манкузо между тем читал сопроводиловку:
— Родился в Гэмптоне, Виргиния, 16 марта 1946-го. Август 1965-го: зачислен в корпус морской пехоты. Январь 67-го: завербован ЦРУ. Ну и времечко досталось этому сукину сыну — Сальвадор, Чили, Парагвай…
Не отрывая завороженного взгляда от загадочно-неподвижного лица, Росс спросил:
— Что, интересно, он там делал?
— Проходил подготовку, конечно.
— Подготовку?
— Госбезопасность. Проведение допросов.
— Допросов?
— Пыток.
Манкузо пошелестел страничками.
— А потом взял и отвалил.— Он сложил бумаги и сунул в конверт.— Перешел на свободную жизнь.
— Значит, кто-то давал ему заказы?
— Про это здесь ничего нет.— Взломав печать на другом конверте, Манкузо стал просматривать новые материалы.— Вот дерьмо собачье! — не сдержавшись, воскликнул он.
— Что такое?
— Ты только послушай.— Манкузо начал читать, водя пальцем по строчкам: 'Стрелковое оружие. Стрельба из пистолета: специалист экстракласса. Третий в своем класее по владению винтовкой и карабином'.
— Может, класс был маленький? — Росс, впрочем, уже понимал, с кем им придется иметь дело, и эта перспектива его не радовала.
— 'Легкие и тяжелые пулеметы, минометы',— продолжал Манкузо,— 'Т-О-У'. А это что такое?
— Тип ракет.
— 'Специалист по взрывам. Водолаз. Владеет каратэ, таичи'. Что еще за дерьмо?
— Китайское каратэ.
— 'Изучал действие ядов'. Ядов, мать его!…
— Господи Иисусе, Джо! Я думал, такие бывают только в кино.
— Слушай дальше! 'Окончил спецкурсы по проведению допросов — высший балл'.
— Пыток, значит.
— Ну сука! — Манкузо отшвырнул недочитанный лист.
— А каково нам будет ловить этого типа?
Манкузо поглядел на Росса так, словно не верил своим ушам.
— Ты что, смеешься? Я тебе тут про него читаю, читаю, а ты все еще собираешься его ловить?
— Собираюсь, черт подери!
— Знаешь, кто ты после этого? Идиот трахнутый! — Манкузо встал со стула и подошел к автомату с холодной водой.— Круглый идиот, едрит-твою мать! — Он наполнил водой бумажный стаканчик.— Еще когда только они дали мне тебя в напарники, я уже знал, с каким дерьмом я должен буду работать. Жиденок с дипломом Йельского университета! Пришел и воображает, что он, видите ли, мир спасет. Да иди ты в задницу!
— Сам туда иди! — огрызнулся Росс.
— Нет, подумать только, какие у него благие порывы! Но почему-то тебя засунули ко мне — в архивы, в статистику! Ты что, и после этого не понял, что они думают в конторе обо мне, да и о тебе тоже? — Манкузо швырнул стаканчик с недопитой водой в корзинку для бумаг.— Это ж какое говно надо иметь вместо мозгов, чтобы не докумекать: раз они бросили нас — нас с тобой! — на такое дело, то, значит, хотят, чтобы мы ничего не нашли. И чтоб политиканы могли по-прежнему играть в свои сучьи игры.
— Это ты так считаешь, Джо, а не я! Мне, например, никто не сказал, что надо засунуть палец в задницу, свистнуть — и все дела.
— Ну, а это как тогда понимать? — Манкузо схватил со стола фото Петерсена и помахал им перед носом своего напарника.— Почему ни одна газета не поместила этой фотографии? Почему ее не выставили во всех почтовых витринах? И почему продолжают писать, что 'убийца или убийцы пока остаются неизвестными'! — Он бросил фото обратно.— Да если бы они на самом деле хотели его разыскать, то обклеили бы этим фото всю страну, чтобы какой-нибудь из наших сознательных граждан опознал бы его. Или кто-нибудь из его же дружков.
На это Россу возразить было нечего. Но он еще не сдавался.
— Ладно. Но в эти игры я все равно не играю.
— А в какие играешь?
— Я должен найти того, кто впрыснул Мартинесу вирус СПИДа!
