Мы росинку с неба пьем.Больше никаких мучений:Сдул пушинку светлый гений.Ни финансовых забот:Золотой фонтанчик бьет!Спросят: «Вам не надоело?»Надоело, надоело!«Лето целое пропела!»Но — сие не ваше дело!* * *Романтики твердили нам о сердцеИ скорби мировой, земном Weltschmerz'e.Тот лунный полумрак в глухих руинахИ фосфор глаз змеиных и совиных…Но кладбища, осенние, в ИталииМеня сильнее клонят к меланхолии.Я там из-за больного миокардияВсегда прошу у Бога милосердия.Но жалоба моя, что скоро тризна,Смешная смесь лиризма и трюизма.* * *Не говоря о том, что из потемок,Заполнивших душистый сеновал,Мы вышли в сад, и серенький котенокЛегчайшим одуванчиком стоял;Не говоря о том, что в клетке замер,Еще не ставший кроличьим рагу,Тот белый кролик с алыми глазами,Как ягодами алыми в снегу;Не говоря о том, что шел цыпленокК другому, тоже белому, и цветИх вырезных и розовых коронокЯ не забыл за столько долгих лет…Но я забыл о петушином бое,Забыл, что кролику несдобровать,Когда сверкало небо голубое,Переходя в земную благодать.* * *В газете – новость: найден таракан!Пора! Порадуйтесь за таракана!Он очень стар: почти как океан.Чуть-чуть моложе океана!Точней, ему семь миллионов лет. Точней,Он жил семь миллионов лет назад.Окаменел. Лежал с тех давних дней.Вот ты попробуй так: окаменейНа семь с шестью нулями лет.— Окаменелый таракан? И что ж?Иной болван гораздо тараканей,Окаменелее, чем он. На что ж,Что толку в тараканьем камне?И для чего 7 000 000 лет? Шепнем Судьбе:Одну бы миллионную — семь летОтнять от скуки тараканьей,Добавить нам с тобой. Семь лет тебе,Семь — мне. И жили бы: сперва твои семьлет,Потом — мои. Предел мечтаний.* * *