Собрание соч.: В 2 т. Т .2. : Стихотворения 1985-1995. Воспоминания. Статьи.Письма.

12. В.В. Вейдле

8 августа, 1973 г.,

Нашвилл, Теннесси, США.

Дорогой Владимир Васильевич!!!

Три восклицательных знака — надо же дать выход чувствам. Книга совершенно замечательная, совершенно. Книга драгоценная! Перечел, в разной последовательности, трижды и — по-прежнему в восторге. На темы поэтики мне за последние 4-5 лет привелось прочесть книг 20 разных англо-американских знаменитостей; все бледнеет перед «О поэзии и поэтах» (Вы назвали «О поэтах и поэзии», но для меня книга прежде всего О ПОЭЗИИ, и любая глава о поэте у Вас — О ПОЭЗИИ!!!). Никто — а уж из русских и подавно – не писал «так глубоко забирая», так глубоко проникая — умом и сердцем, чувством, — никто не задумывался так пристально и сильно – и не воплощал продуманное с такой точностью, отчетливостью, полнотой, убедительностью. Изумительно Вы написали! Помню, о каждой статье, читая их раньше в «НЖ» или в виде предисловия к Гумилеву и т.д., я думал: «Томов премногих тяжелей!» или в этом роде. Но когда Вы их собрали вместе, то результат оказался даже еще гораздо больше суммы слагаемых! Вышла книга редчайшая по своей значимости. И нет ничего более веского, более проясняющего саму сущность дела во всей русской критике и «литературоведении».

Вы, конечно, поэт; и Вы ученый, специалист – сочетание, кажется, небывалое. Оттого и удалась Вам книга, что Вы и поэт, и ученый, и критик – настоящий. И никому другому эдак не писать. А о Серебряном веке и подавно никому: ибо, как поэзию вообще, видите Вы этот Серебряный век – изнутри ; и извне способны увидеть — и видите тоже.

И, наконец, все «О любви к стихам», требующее разговора особого. (Пока — размышляю над стр. 200, ее серединой, где «Но будь он поэтом вполне, он бы etc.».)

Вот приехали б Вы опять в Америку, согласились бы высидеть со мной вечерка три — тут бы я Вам «высказал все в подробностях»…

Спасибо, Владимир Васильич, что Вы такую книгу написали . За то, что прислали, – спасибо маленькое. За надпись, да еще с чинновским стишком, спасибо сердечное: тронут, обрадован. Но большое, действительно большое спасибо даже не за упоминания (которыми так дорожу!) обо мне – с такой лестной и радостной для меня оценкой. Самое большое спасибо – за то, что эта книга есть, что я могу ее читать и перечитывать — и что другие, благодаря ей, узнают о поэзии больше, чем знали раньше.

Мысленно Вас за эту книгу даже обнимаю. Всегда гордился Вашим ко мне отношением, но сейчас дело даже не в гордости; не во мне. Спасибо за радость, которую эта книга дает.

Ваш «М.П.» – Чиннов.

13. Р.Б. Гулю

15 сентября, 1973 г.,

Нашвилл, Теннесси, США.

Дорогой Роман Борисович!

«Сему следуют пункты».

1. Нашел в писаниях царя Алексея Михайловича о соколиной охоте, что поехали о дву конь.

2. Нашел, что статья моя «Смотрите – стихи» – в НЖ 92, 1968.

3. Нашел, что мой «Поздний Мандельштам» – в НЖ 88, 1967. Сия статья, похваленная Вейдле, а Вами, как и «Смотрите – стихи», безбожно замолчанная , содержала утверждение, что «Чумной председатель» – небезызвестный И. В. Сталин; многие, включая Филиппова, не верили; а Н.Я.М. во «Второй книге» пишет то, что и я; пишет тоже самое, что Чиннов, да-с

4. Нашел, что приложенный пук стихов о «путевых впечатлениях etc.» должен бы пондравиться редактору Новжура. Сие буди, буди!

5. Нашел, что редактор этот любезен и мил, особенно тем мил, что печатает рецензии Одоевцевой и склонен тиснуть и статейку Нарциссова.

6.Нашел, что очень сим тронут.

7. Нашел, что пора письмо кончать – приветом сердечным О.А. и Вам.

Ваш И.Ч.

14. В.В. Вейдле

6 ноября, 1973 г.,

Нашвилл, Теннесси, США.

Дорогой Владимир Васильевич!

Когда Поплавский написал Вам, благодаря за одобрение, Вам это не понравилось. Неужели и Милому Поэту достанется на орехи за сии благодарственные строки?

Auf die Gefahr bin [39], говорю спасибо.

Тронут вниманием. Спасибо большое!

Но вот – души отчаянный протест. Вы призываете поэтов прятать мастерство. Бодлер, мол, свои костюмы наждаком. А стихи свои? Тоже приглушал, притушал? Т.е. свое умение, «формальный блеск» — притушал? Не уверен я.

Егорушка Игорушку тоже спрашивает: нужно ли уменье свое скрывать? Для чего нужно? Всем ли нужно? Вы «прощаете» мне «изощренность»: я бы скорей согласился с «прощаю неумелость, неуклюжесть, неловкость». Не подходите ли Вы к «позициям», по-зи- циям, ха , Адамовича? К тому, чтобы нутро было? Без нутра, соглашаюсь, пусто; но изощренность тоже хорошая штука — Вам ли об этом не «знать»? А призыв простить изощренность в нашем эмигрантском колхозе Чухломе — не на руку ли он тем, кои по сей части невинны и «шапками закидают» всю декадентскую сволочь! Мы люди русские, нам сердце подавай, а не разносолы!

Думаю, что при нынешнем эмигрантском «полукультурье», «безкультурье» – мастерство, слишком далеко запрятанное, слишком незаметное, будет «ни к чему», ибо настолько под цвет всеобщей серости, что чуть ли не Вы один его различите.

Знаю, что «говорили Вы не совсем то», осуждали не изощренность, а щеголяние ею, выставление на показ; но и то в наше время не такой уж грех, право.

Сейчас от формализма многие ударились в новую-старую крайность. Некоторые критики только и пишут, что о мировоззрении поэта. См. Georges Blin, его предисловие к Rene Char’y Gallimard’a (о том, как сделаны стихи Шара (скучнейшие, правда), – ни слова). Чёрта ли мне в одном мировоззрении поэта? Вы лучше скажите, хороши ли стихи — и покажите, и докажите!

«Царь Небес! Успокой» — стихи очень слабые, а «мещанские» по мысли «Люблю я вас, богини пенья» – прекрасные стихи!

Но — сейчас занят «ужасно» и толком «выразить чувства свои» не могу. И – все равно, раз Вы понимаете с полуслова. Еще раз спасибо!!

Ваш Чиннов.

15. Р.Б. Гулю

15 января, 1974 г.,

Нашвилл, Теннесси, США.