Дезирэ, ожидавшая Рафаэля, улыбнулась.
— Проси! И побыстрей, пожалуйста! Росита посмотрела на хозяйку с недоумением, но повиновалась.
Однако вместо Рафаэля в комнату вошел незнакомец. Он тут же подошел к письменному столу, за которым сидела Дезирэ, и завладел ее рукой.
— Доброе утро, мадемуазель Фонтэн. Я Арман Эврард. Рад с вами познакомиться.
Это был адьютант короля Жозефа.
— Приветствую вас, майор. — Дезирэ указала ему на кресло. — Могу я предложить вам лимонад?
— Благодарю, но в этот час я предпочел бы кофе, если это возможно.
— Конечно.
Дезирэ отложила перо, встала из-за стола и позвонила в колокольчик. Майор провожал взглядом все ее движения. Что за отвратительная привычка у некоторых мужчин, подумала Дезирэ, смотреть на женщину так, будто они глазами ее раздевают! Впрочем, взгляд майора был другим. В нем не было ничего сексуального, он был холодным и как бы оценивающим.
Майор Эврард ей сразу не понравился, хотя внешне он был довольно привлекателен. Он был немного выше нее ростом, рыжеволосый. На вид ему было лет двадцать с небольшим.
Майор первым нарушил молчание:
— Надеюсь, я не пришел в неурочное время? Сейчас еще довольно рано. В письме я не указал часа своего визита, потому что не был уверен, когда смогу освободиться.
У него был приятный голос, и держался он почтительно. Видимо, она поспешила с оценкой.
— Ваш визит вполне ко времени, месье, — ответила Дезирэ, усевшись на диван напротив Эврарда.
— Я решил, что вам, даже больше, чем мне, не терпится узнать правду.
— Вы были знакомы с Этьеном?
— Мы познакомились не так давно, но я смею взять на себя смелость считать его своим другом. В этой богом забытой дыре человеку нужны друзья. Я очень переживал, узнав о смерти Этьена.
Не было сомнения в том, что майор говорил искренне, и Дезирэ решила, что ее первое впечатление о нем было неверным.
— Вам известна цель моего визита, мадемуазель Фонтэн. Но готовы ли вы говорить об Этьене? Это вас не расстроит? — спросил он.
— Что вы! Скорее поможет, — ответила Дезирэ и почувствовала себя с ним легко, особенно после того, как он рассказал несколько смешных случаев из жизни Этьена.
К тому времени, как Асунсьон принесла кофе, они уже болтали, как старые друзья, и потому полный ненависти взгляд, брошенный служанкой на француза, поразил Дезирэ. Она поспешила отослать служанку, сказав, что сама разольет кофе.
Ее слуги, очевидно, считали гостя врагом. Они судили о нем лишь по ненавистному мундиру, не задумываясь над тем, что он за человек.
Интересно, вдруг подумала она, зачем такой молодой человек отрастил бакенбарды и усы? Следует моде или хочет казаться мужественнее и старше?
Приняв от Дезирэ чашку кофе, он спросил:
— Вы позволите вернуться к нашему разговору о том, что, собственно, привело меня сюда? — Дезирэ кивнула, и майор продолжил: — Я начал свое расследование с того, что расспросил людей, которые были с вашим братом в то утро. Вам известно, что в стычке погибли еще трое солдат, а несколько были ранены? К сожалению, никто из тех, кого мне удалось расспросить, ничего не добавили к тому, что мы уже знали. Но я пока опросил не всех. Двое раненых еще не пришли в себя полностью, и их показания весьма расплывчаты. У одного из них, к сожалению, мало шансов выжить, но другой поправляется, и сержант сказал, что он немного говорит по-испански.
— Вы думаете, что ему может быть что-то известно?
— Как знать? Будем на это надеяться. Но я бы не советовал вам слишком надеяться, мадемуазель Фонтэн. Если этот парень, Моро, и знает что-нибудь, поймать партизан будет не так-то легко.
— Я понимаю, месье. Благодарю за предупреждение.
— Я боялся, что увижу вас убитой горем, но мне следовало бы знать, что сестра полковника окажется мужественной женщиной. А теперь, мадемуазель, — он встал, — разрешите откланяться. Спасибо за чудесный кофе.
— Не за что, майор.
Она проводила его до дверей.
— Я свяжусь с вами, как только у меня появится новая информация.
— До свидания, майор.
Уже на лестнице он сказал с улыбкой:
— Я думаю, что мы станем друзьями, мадемуазель.
— Я надеюсь, месье.
— Можете быть уверены, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы мы смогли отомстить за смерть вашего брата. — В голосе майора прозвучали решительные нотки, и Дезирэ невольно подумала, что, несмотря на свою немного женственную внешность, Арман Эврард — крепкий орешек.
Полчаса спустя приехал Рафаэль. Он был в темных брюках и в своей старой кожаной куртке.
— Едем кататься верхом, — заявил он, увидев, что она удивлена его видом.
— А кто будет меня сопровождать? Элена или Росита?
— Если позволите — только я.
— Буду готова через пять минут.
Она бежала наверх, а ее сердце пело.
Рафаэль привел для нее красивую гнедую лошадь, и, пока они ехали по городу, Дезирэ ловила на себе любопытные взгляды. Хотя она и убрала под шляпу свои белокурые волосы, девушка знала, что не похожа на испанку. А вот в Рафаэле даже в таком скромном наряде можно было безошибочно признать настоящего испанского гранда.
— Куда мы едем? — спросила она.
— В Эль-Пардо. В далекие времена короли Кастилии построили там дворец на вершине горы. Я решил, что вам захочется отдохнуть от городского шума.
— Я давно об этом мечтаю. Как он догадался?
— А это далеко? — обеспокоено спросила она.
— Не волнуйтесь… Мы вернемся до того, как заметят ваше отсутствие и начнут сплетничать. — Внезапно его лицо озарилось мальчишеской улыбкой. — И я обещаю вести себя прилично, несмотря на то что с вами нет дуэньи, которая не сводила бы с меня глаз.
Они ехали рядом, непринужденно болтая, и Дезирэ не заметила, что ландшафт изменился. Кругом был густой лес, защищавший их от палящих лучей солнца.
— Как здесь тихо. Только птицы поют, — пробормотала она.
— Здесь водятся олени, орлы и дикие кабаны.
— Правда? Так близко от Мадрида?
— Есть даже медведи.
— Рафаэль! — Она резко повернулась к нему. — Вы шутите, ведь так?
Он улыбнулся, придя в восторг оттого, что она наконец-то назвала его по имени.
— Вы думаете? — серьезно спросил он, но не выдержал и расхохотался.
— Вы меня разыгрываете! — От негодования ее щеки порозовели.
— Простите, — сказал он. — Не смог удержаться.
— Разве можно так пугать слабую женщину, сеньор, — с напускной суровостью принялась она отчитывать Рафаэля.
— Смиренно прошу прощения, донья.
— Вы ужасный лицемер, Рафаэль де Веласко. — Дезирэ еле сдерживалась, чтобы самой не засмеяться. — Что бы вы делали, если б я закатила истерику?
— Вы? Истерику? Да никогда! Вы сделаны из другого теста, моя жемчужина.
